17
Индийская свадьба шумела уже третий вечер подряд. В первый было общее гулянье. Снимали тремя камерами. Одну даже установили на операторский кран, благо помещение позволяло. Второй вечер гудел с подачи невестиной семьи. А в третий раз уже сторона жениха выставила угощенье на стол. Все утомились за три вечера. Не только мы снимать, но и гости гулять. Сидим вчетвером за отдельным столиком. Перекусываем. В моей тарелке лишь рис и какое-то незнакомое овощное блюдо. Но повара его испортили огромным количеством лука, а этот овощ я не долюбливаю. Терплю в малых количествах. А в больших просто не могу есть. Сладости же были почти такими же, как и у индуистского большинства. А мусульманские мясные блюда кашмирцев оказались мне незнакомы не только по виду, но и своими названиями.
Мои коллеги с удовольствием уплетали кощунственно убитую коровушку, цыплят тандури и бараний кебаб. Я быстро разделался с рисом и лепешкой. Не притронулся к овощам. Горе луковое! Пошел за десертом. Набрал традиционных молочных шариков. Гулабджамуны делают из сухого молока. Скатывают шарики из молочного теста. Обжаривают до коричневого цвета. Затем сутки вымачивают в сладком сиропе. Фруктовый салат. И много разных, космополитических тортов.
Эван просит Зафара научить его русскому языку. Тот смеется. Я учу Эвана простейшим фразам: «Как тебя зовут?», «Спасибо!», «Пожалуйста», «Как дела?». Зафар толкает в бок Дэвида, скажи, мол, и ты что-нибудь по-русски. Тот ворчит, отнекиваясь, и вдруг на чистейшем русском языке, безо всякого акцента говорит: «Спасибо, пожалуйста, я не говорю по-русски!». Вот это номер! Его английский был безупречен. А тут на тебе!
Эван изумлен не меньше моего. Зафар поясняет, что Дэвид украинец. Все понимает, но не говорит по нашему. Спрашиваю его, откуда ты, хлопець? Он отвечает, что из Львива. Здесь родился? Нет, еще там, но вырос уже в Америке.
Здешнее общество всегда было пестрым и разноязыким. Со всех сторон света слетались сюда иммигранты. Но англосаксонская культура и язык всегда были и покамест остаются цементирующими американскую нацию составляющими. Однако испаноязычная культура с Юга все громче заявляет о себе и о своих правах.
Едем по Вайомингу. Едем по Айдахо. Крутим ручку настройки радио. Местные станции передают в основном кантри. Для белых. Нередко в ковбойские мотивы вплетаются жгучие, как перец чили, латиноамериканские мелодии. Уже для местных мексиканцев. Часто радиопередачи идут на испанском. Смуглые гастарбайтеры, говорящие по-английски с сильным акцентом, как наши пародийные Равшан и Джумшут, либо не говорящие вовсе на языке белого большинства, в поте лица пашут на полях, выращивая кукурузу, пшеницу и остальные культуры этих сельскохозяйственных штатов.
В апреле аризонский губернатор Джен Брюэр подписала новый закон об иммиграции, наделяющий аризонскую полицию бОльшими, нежели прежде правами. Отныне копы в Аризоне могут останавливать любого, показавшегося им подозрительным человека со смуглой кожей, темными волосами и плохо говорящего по-английски. Все иммигранты обязаны носить с собой документ, удостоверяющий их право на жительство и работу в США. В противном случае им грозит арест, препровождение в участок до выяснения обстоятельств. Если же вида на жительства у арестованного не окажется, то ему грозит штраф и депортация.
Закон, принятый в Аризоне, вызвал бурю негодования сразу после его публикации. Его называют расистским, нацистским. В Миннесоте против него выступила местная правозащитная еврейская организация «Джуиш комьюнити экшн». В Вашингтоне и других городах, включая саму Аризону, прошли демонстрации протеста. Мексика потребовала анулировать закон. Но запретить властям штата отказаться от него не может даже президент. Как бы он ни возмущался и ни критиковал эту законодательную инициативу аризонского губернатора. Централизации власти в Америке не имеется. И надавить сверху никто не может на губернатора, принявшую непопулярный в остальной Америке, но поддержанный в самом штате закон. Хотя в судебном порядке возможно его переиграть. Время покажет, кто победит в споре либералов и консерваторов.
В США сейчас нелегально проживает двенадцать миллионов человек. Восемьдесят процентов из них это мексиканцы. Населения Аризоны насчитывает более шести с половиной миллионов. Из них около полумиллиона – нелегальные иммигранты. Власти штата тратят почти миллиард долларов ежегодно на их содержание под арестом, лечение, обучение детей нелегалов. Считается, что последней каплей, переполнившей терпение аризонского губернатора, стало убийство белого скотовода Роберта Кренца, чье ранчо находится вблизи от мексиканской границы. В этом преступлении подозревают контрабандистов наркотиков, все чаще использующих Аризону, как перевалочный пункт по доставке смертоносного зелья в США, или же преступников из числа нелегальных иммигрантов.
Казалось бы, в чем проблема? Если человек находится на территории США легально и может это доказать, даже если он не носит с собой в портмоне свою гринкарту, то что с ним станется, если его остановит коп?
– Знаете, офицер, мои документы остались дома. Давайте проедем ко мне и я вам их покажу.
Если же таких документов нет, а человек живет и работает в США, не платя налогов, но нередко пользуясь социальной поддержкой штата, по сути, деньгами налогоплательщиков, то... Аризону называют консервативным штатом, а ее губернатора повсеместно критикуют.
Джен Брюэр, отвечая на критику, говорит, что была вынуждена прибегнуть к такому шагу, потому что федеральный центр не обеспечивает охрану государственной границы с Мексикой и не ограждает страну от проникновения нелегальных иммигрантов. Также аризонский губернатор напоминает, что более полувека назад был принят федеральный закон, обязывающий всех иммигрантов иметь при себе документы, удостоверяющие их статус. И если Вашингтон не соблюдает собственные законы, то отдельные штаты вынуждены принимать собственные, регулирующие иммиграционное законодательство.
Критики закона опасаются «расового профилирования», того что полисмены начнут останавливать и проверять в первую очередь смуглых и черных людей, плохо говорящих на английском. Афроамериканский борец за гражданские права Эл Шарптон призвал к массовому маршу протеста. Президент «Латиноамериканской ассоциации» Лиллиан Родригес Лопес заявила, что новый аризонский закон напомнил ей гитлеровское законодательство и южноафриканский апартеид. Нью-йоркский кардинал Роджер Махоуни высказался в том духе, что ему трудно представить, как аризонские власти взяли на вооружение методы германских нацистов и советских коммунистов. На следующий день после принятие закона аризонские чиновники, придя на работу в местный Капитолий, обнаружили, что окна их кабинетов разрисованы свастиками из консервированного фасолевого соуса.
Мой знакомый пакистанец Сайед живет в Аризоне. Мы давно с ним не общались. У него хоть и смуглая кожа, черная густая шевелюра и внешность мексиканца, но правильный и чистый английский. Не помню точно, есть ли уже американское гражданство у Сайеда, или нет.
Американцы в быту не пользуются паспортами. Только водительскими правами. Если же по каким-то причинам человек не водит машину, то в местной мэрии он получает похожую на шоферское удостоверение пластиковую карточку. На ней его фотография, имя, фамилия, адрес. И указание, что это НЕ права на вождение автомашины. Если человек гражданин США, то сей факт не требует особого доказательства, в случае, если его проверяет полицейский. Сведения о гражданстве или же постоянном виде на жительство сохраняются в централизованной базе данных. Паспорт американцу нужен только для выезда за границу. Человеку, имеющему статус постоянного жителя США, но без гражданства, для выезда за рубеж не требуется вообще никаких документов. Он может улететь по своему национальному паспорту. А обратно вернуться по гринкарте.
Проблема с аризонским законом вызвала бурную реакцию в американском обществе. Но за перехлестывающими через край эмоциями сама проблема незаконной иммиграции отошла на второй план. Демократы ратуют за права нелегалов. Калифорния вообще провозгласила себя территорией, где нелегальные иммигранты находят убежище. Каждый год от полумиллиона до миллиона человек переходят мексикано-американскую границу и оседают в США. Не имея на то законного права.
Три месяца, отведенные на процедуру вступления закона в силу, почти прошли. И скоро аризонские полицейские получат право останавливать на улицах любого человека, показавшегося им подозрительным, и попросить его предъявить документы, удостоверяющие его легальный статус. В других штатах у полицейских такого права нет. Интересно, что думает об этом мой знакомый Сайед, живущий в Финиксе?
Фотография Камила Дадашева