16
Никогда не знаешь, что тебя ждет за углом. Или знаешь? Предполагаешь? Едешь заправиться бензином. Заодно отлить излишек влаги в укромном заведении на заправке. Две комнаты позади полок с чипсами, орешками, газировкой, сувенирами. Мужская и женская. Индивидуальные. На некоторых заправках имеются большие уборные. Сразу на несколько кабинок и с тремя-четырьмя писсуарами. Но в большинстве своем это просто одиночные кабинеты. Нередко один на всех проезжающих. Тут их сразу два. С надписями: «Для леди» и «Для джентльменов». В мужском сортире над унитазом висит автомат по продаже презервативов. Три разновидности. Стоя над белым фарфором, радостно облегчая душу после долгого пути, как не подумать и о других плотских радостях жизни. Сунь пару монеток в прорезь – вывалится пакетик с резинкой.
В Америке сейчас не то, что в России. Нет того шабаша с насаждением кондомов на незрелые школьные умы. Ребята, чтобы не заразиться СПИДом, всегда носите с собой кондом. Что такое кондом я впервые узнал лишь после армии. Не смейтесь! В советской аптеке лишь взрослому продавали «проверенное электроникой» изделие номер два. Именно под таким позывным, согласно расхожему мнению, проходил презерватив в совсекретной табели о рангах СССР. Номер один был зарезервирован для противогаза. Согласно другим источникам народного фольклора, изделием номер раз была королевская ракета. Пришлось бы сильно постараться, натягивая номер два на номер раз!...
А все же в космос первыми вышли именно Советы! Случайно ли, Юра ГА-ГА-РА? Не доводилось встречаться с такой расшифровкой фамилии первого космонатвта земли? Га, она же гать. Она же дороГА. Она же английский глагол to go – идти, топать. А удвоенная ГА, да еще к Солнышку РА... Полный вперед!
Народная тимология, криво ухмыльнется скептик. И будет прав?...
Дети, чтобы не заразиться всеми этими гадкими болезнями, чтобы не дай бог не забеременеть, а роды это тоже болезненная и грязная штука, всегда носите с собой презервативы! Из современой россиянской школьной программы. Средний возраст начала половой жизни в России упал до тринадцати лет.
Латексный презерватив. Материал природный. С микропорами. Крошечными дырочками в пять микрон шириной. Вирус СПИДа, по официальным данным, имеет размер в одну десятую микрона. То есть в пятьдесят раз меньше поры в латексном кондоме. Размер бледной спирохеты, возбудителя сифилиса – полтора микрона. Размер сперматозоида – три микрона.
По данным американских ученых, риск заразиться СПИДом, используя презерватив составляет тридцать один процент. Тринадцать лет назад в Миннеаполисе имелся большой магазин, сделанный в виде стилизованного феодального замка. Он назывался Condom Kingdom. Резиновое Царство. Нет больше этого магазина. А на упаковках презервативов, продающихся в США, по требованию Министерства медицинской промышленности, производители изделий номер два обязательно пишут: «Внимание, презервативы не защищают вас от СПИДа!»
Никогда не знаешь, что ждет тебя за углом? Или знаешь?
Громила с ножом? Учитель валеологии с презервативом?
Едем дальше. Возле заправки стоит удивительный автомобиль. Типа тяни-толкай. Сделанный из двух кадиллаков конца 50-х годов. Таких, как Элвис, подарил своей мамочке.. только они не розовые, а белые. Оба разрезаны пополам и аккуратно сварены бесшовно вместе. Две передние половинки. Без задних частей. Автомобиль смотрит передними фарами и на Запад и на Восток. Два рулевых колеса. Две улыбчивые хромированные морды. Римский Янус? Бог из машины? Куда поедем? Кто потянет вперед? Этот сиамский близнец символизирует безупречный сервис со всех сторон, который здесь окажут проезжающему. Только вот куда могла бы эта сухопутная акула устремиться, лишенная хвостовых своих крылатых плавников?
Накануне своего первого отлета в Америку тринадцать лет назад, мы с друзьями дали прощальный концерт в ДК Автотэка. Старое красивое здание с колоннами. Сталинский ампир. Штаб-квартира магаданского рок-клуба первого, «перестроечного» созыва. К тому времени молодая поросль грохотала тяжелым металлом в стенах клуба. Ну и всякие «нирванисты» тупо и угрюмо подражали Курту Кобейну в юношеской мизантропии.
Концерт мы дали акустический. С минимумом подключки. С максимальной теплотой в общении с публикой. Правда, в финальной песне я спел несколько неприличных слов. После чего звукорежиссер и по совместительству массовик-с-вот-таким-затейником сказал нам осуждающее, ребяты, вы здесь больше выступать не будете!
Мне предстоял полет в Америку. Моим друзьям тоже ничего по большому счету не грозило. Как играли они в Автотэке, так и продолжали играть в мое отсутствие, чтобы ни грозил стыдливый звуковик, который в подпитии умел строить виртуозные многоэтажные конструкции почище меня.
Назавтра самолет. А сегодня я пришел попращаться к Саше Бирюкову, нашему соло-гитаристу. Пришли и Ян Вайсенберг с Олегом Дмитренко. Я переписал для них копии концертной кассеты. Кстати, уже не помню, куда она задевалась? Много разных лент и сейшенов за двадцать последних лет просто сквозь землю провалились и не осталось от них ни малейших следов...
Сашка включил на видео «Беспечного ездока» без перевода. Они с Яном вполне прилично владели английским. Один окончил наш иняз, второй целый год проучился на Аляске по обмену студентами. Олег уже через пару минут заворчал, что ничего не понимает, давайте переводите, черти! А я с ужасом осознал, что тоже ни хрена не могу понять из диалогов главных героев. А уже завтра мне лететь в Америку. А уже завтра мне надо будет говорить по-английски!
Что тебя ждет за этим углом? Что тебя ждет за тем поворотом?
Рейсы за визой во владивостокское консульство лишь раз в неделю. Прилетаешь. Останавливаешься в гостинице или у друзей. Интервью, обычно, стоит посередине между прилетом и отлетом. Гуляешь по городу. Во Владике солнечно и жарко.
В Магадане же дождливый август. Коротенькое северное лето. Начинающееся в конце июня, заканчивающееся в середине июля дождями...
Августовским вечером, накануне отлета во Владик, сижу в гостях у одного из наших модных живописцев. В середине «нулевых» у него случился неприятный скандал с коллегой. Другой художник, лет восемь проживший на Аляске, но выдворенный оттуда без права возвращения – нелегал – вернулся домой. Ни денег, ни семьи, жена с детьми осталась там и получила статус, ни жилья. Друг приютил его в своей мастерской. Помог с холстами и красками. Потом выяснилось, что и попользовался преизрядно его идеями и набросками. Обобранный бедняк подал в суд. И выиграл. От позора его благодетель свалил в столицу. Скандал утих и замялся со временем.
А тогда еще не случилось этой неприятности. Тогда мы еще дружили. Я сидел в гостях у молодого, подающего большие надежды живописца. Третьей в компании была одна выпускница филфака, очень похожая на молодую Ахматову. Художник рисовал наши портреты карандашом. Все время шутливо сетуя на то, что у меня трудная и неуловимая внешность и невозможно перенести на бумагу такую ассиметричную физиономию. Но у него получилось довольно близко к оригиналу. У других живописцев бывало хуже.
Мы слушали мудреную музыку. Художник выставил на передвижной столик дорогое вино и сыр. Треп велся исключительно на «умные темы». Мы посмотрели артхаузный фильм. Уже не помню чей и как он назывался. Какая-то авангардистская заумная хрень...
Засиделись далеко заполночь. Завтра, вернее, уже сегодня в полдень мне улетать. А сейчас пора спать. Пошел провожать до дому ахматовоподобную филологиню. А жила она в Нагаево. От улицы Пролетарской довольно далеко. Да пешком. Автобусы ведь уже не ходили. И таксисты тоже где-то заныкались.
Мы шли через спящий и пустой город. Три часа ночи. Не подскажете, как пройти в библиотеку?
Когда добрались до ее квартиры, я уже был так измочален за этот долгий день и светский вечер, что просто улегся бы спать прямо на газон перед домом. Девушка пожалела бедолагу и пригласила переночевать к себе.
Не подумайте ничего плохого! Постелила в гостиной на диване. Под большими настенными часами. Я тут же провалился в глубокий сон без видений. Через пять часов отдохнувший и посвежевший проснулся. Не будя хозяйку, тихо выскользнул из квартиры. И отправился к себе на Колымскую. Спускаясь по улице Дзержинского к театру, решил вдруг на память запечатлеться на фоне его колонн. Попросил случайного прохожего щелкнуть себя на кодаковскую мыльницу. Небритый. Взъерошенный. В потрепанном камуфляже эфиопских ВВС, в котором много лет до того вернулся со службы. Удобная форма! Ходил в ней долгие годы. Она и до сих пор носибельная.
В квартире побрился. Помылся. Собрал рюкзак и в аэропорт. Через неделю вернулся с визой в паспорте. Но в гости к «Ахматовой» собрался еще через несколько дней. Сидя на кухне и попивая чай, она вдруг спросила: ты вернулся такого-то числа и в такое-то время? Да, ответил я. Ты знаешь, а я поняла, что ты вернулся по настенным часам. Когда ты уснул в половине четвертого утра, часы остановились. И как я ни пыталась их завести, они не желали идти до того самого момента, как ты вернулся. В момент приземления владивостокского рейса часы пошли сами собой.
Я не сразу улетел в Америку. И хотя у меня была трехмесячная виза, я целый месяц потратил втуне на сборы. И отчего-то, сам не понимая почему, все тянул резину. Как в любимом народном изделии номер два. Одновременно сильно желая этой поездки.
В это время мои наручные часы марки «Ракета» с двадцати четырех часовым циферблатом, подаренные мне на свадьбу в конце 80-х, вдруг перестали ходить. Ремонт в часовой мастерской не помог. Пока они были у мастера, а тот их смазал, почистил, поменял треснувшее стекло, часы работали. Стоило мне их взять в руки, они категорически отказывались ходить.
Случайно зашел в магазин «Алмаз» на Горького. Глядь, такие же часы «Ракета», как у меня, только поновее модель. Но тоже с двадцать четырех часовым, моим любимым, циферблатом. В крупном стальном корпусе. Обрадованный, купил их. Надел на запястье. И пошел домой. Пока добирался, наблюдал удивительные метаморфозы с часами. Они вдруг стали спешить с сумасшедшей скоростью. За полчаса убежали на полдня вперед. За следующие полтора часа они совершенно обезумили, пока не встали окончательно. Словно бы устав от беготни. На следующий день я отнес их обратно в магазин. Потребовал обменять. Но в руках продавца они ожили и пошли, как и положено. Медленно и размеренно. Другие часы повели себя так же. Еще через день я отчаялся и поменял вторые часы на серебрянную цепочку, которую не оставил у себя, а подарил перед отлетом в Америку сыну на день рождения.
Позднее я перестал желать чего бы то ни было со страшной силой. Завихрения времени прекратились и потеряли власть надо мной. Все, что ни случается, происходит своевременно и благополучно. Делаю свое дело. А там будь что будет. И как Бог положит. Без привязанности и зацепки. Все просто. И никаких секретов...
Часы на запястье. На сей раз атомные. С автонастройкой по спутнику.
Почему ношу их сейчас, как и 20 лет на правой руке? Сам не знаю?