А мы не подходим друг другу - все очень просто.
Ты следуешь правилам, чтишь все морали, принципы.
Я ниже тебя и по статусу, и по росту,
Мне в новом году будет двадцать, я из провинции.
Я маленькой в церковь ходила бояться Бога,
Играла Бетховена, даже читала классику.
Мне снилась ночами заоблачная дорога,
И я все чертила на ней белым мелом "классики",
Но с первым подскоком я выпрыгнула из детства,
Чтоб после ночами всю жизнь тосковать по прошлому.
Попала в страну липких взглядов, в страну кокетства
С огромной дорогой, ведущей к чему-то пошлому.
И, где-то в душе озорная еще девчонка,
Я стала взрослеть, флиртовать и кому-то нравиться.
В тебя вот влюбилась (узнать бы, какого черта?),
Что сердце - досель оловянное - стало плавиться.
Тебе же другая нужна - это сразу видно,
Чтоб - мастер закатывать банки, а не истерики,
Чтоб взгляд с поволокой и с привкусом губы винным,
Без тяги к гаданиям, мистике, эзотерике.
Чтоб дома ждала тебя, вкусный готовя ужин,
Мечтала о счастье семейном и штампе в паспорте.
А я больше года молчу тебе: "Ты мне нужен",
И письма тебе оставляю на стеклах в транспорте.
Мне каждый случайный прохожий зовется братом,
Чтоб я в сотый раз не смогла распознать в нем Каина.
Мне снятся не принцы, не рыцари, не пираты,
А души пропащих, отвергнутых, неприкаянных.
Я видеть тебя не могу и на фотопленках,
Чтоб в горле любовь не вставала комком ли, катышем.
Мне хочется ждать от тебя не вестей - ребенка;
Мальчишку/девчонку, а лучше - обоих сразу же.
И пусть бы судачили люди седьмые сутки,
Что нет у ребенка отца и прочее, прочее.
Плевать я хотела на старые предрассудки,
На то, что гадалки семейную жизнь пророчили.
Да мне не к лицу подвенечного платья снежность,
И роскошь кольца обручального - все ж убийственна.
Но мы не подходим друг другу - бессильна нежность.
Но мы не подходим друг другу - и в этом истина.