Ты играл на мне, как на музыкальном инструменте. Находил потаенные, не звучавшие ранее струны. Без медиатора или смычка, просто своими тонкими длинными пальцами правил меня, настраивал. Ведь я – струнная. Хотя, как ни странно, больше люблю звучащее фортепьяно. С оркестром.
Ты меня открывал, как петроглифы, рисунки наскальные. Иногда нужно было укрыть темнотой, чтоб прочесть их.
Ну давай, расскажи же мне сказки венского леса, о Дунае широком и о рейнских принцессах. О гортензиях и эдельвейсах, геральдических лилиях – не молчи, пока выжигаешь узоры и новые линии на ладони моей своими взорами. Обзорно окинешь глазами заплечье, обнимешь за плечи…здрастье… пожираешь глазами-лопастями при людях без прелюдий, прологов, увертюр, вступлений, не оставит шанса на спасение стая бандерлогов – рук твоих хитросплетенья… прямо в солнечное сплетение и по почкам…жду третьего звоночка меж своих позвоночков…третий, вроде бы точка, но не скоро. Антракт. Расскажи мне, напомни, как жила я, словно в комнате темной белой ночью… адажио… мне поведай об эльфах и о богах Вальгаллы, мы сыграем с тобою вальс в четыре руки…правда? Слезь с пьедестала, и с надгробного камня мне сойти помоги.