У Светланы Петровны трусы изумрудно-зелёные.
Я ныряю под парту за ручкой – и явственно вижу
Их сияние за плиссированной юбки изломами.
Вот она привстаёт – и они придвигаются ближе...
“Эй, Сорокин, ты что там, уснул?” – Я вылажу, сконфуженный.
В классной комнате воздух становится жарким для марта,
И её голубые глаза растекаются – лужами...
Я роняю пенал – и ныряю обратно под парту.
И едва успеваю прибыть на рубеж к тому времени,
Как Светлана Петровна садится, раздвинув колени,
Улучшая мне ракурс восторженного обозрения.
Пусть считает, что я нашпигован упрямством и ленью,
И моё поведение – повод к записке родителям:
У Светланы Петровны проблемы решаются просто.
“Ты нашёл свою ручку?” – Я выгляжу неубедительно,
Но киваю, – точь-в-точь взятый в плен партизан на допросе.
Нет, не выдам – контактов, связных, тайных явок с паролями.
Прижимаю руками в штанине раздавленный пончик...
А Светлана Петровна уже собирает контрольные.
“Ты закончил, Сорокин?” –
И я успеваю закончить.