Взревёт мотор, и ветра плеть тугая
механика морозом опалит,
и неуклюже, твёрдый наст ломая,
на дальний старт машина порулит.
...Уж год как нет войны, и отгремели
салюты по героям-городам,
и, взяв, как память, старые шинели,
разъехалась пехота по домам.
А лётчиков - из тех, кто воевали,
осталась только горстка храбрецов:
ведь для пилота в среднем подсчитали
срок жизни - сорок боевых часов.
И чтоб потери лётного состава,
готовясь к третьей бойне, возместить,
должна теперь советская держава
на смену новых лётчиков растить.
А самолёты сами не летают.
Им техники нужны. Солдат призвать
и обучить - задача непростая.
Но можно тех, кто есть, не отпускать.
И ты, механик, наберись терпенья -
ещё служить, три года отслужив.
Будь счастлив, что в порядке исключенья
из сверстников - остался ты в живых.
Механиков в войну не убивают.
Ты не боец, хоть ты и строевой.
А привела б в пехоту доля злая -
лежал бы под фанерною звездой.
А твой удел - обслуживать полёты
в полку учебном, бывшем боевом;
и недоступной сказкою далёкой
покажется тебе родимый дом.
И год пройдёт, за ним - второй и третий.
Пойдёт восьмой с начала службы год.
И никакой провидец не ответит:
когда же службе той конец придёт?
От рёва двигателей - глохнуть станешь,
от жёсткой куртки - станешь ты сутул,
и в старости ты не добром помянешь
сырых землянок мрак тесноту.
А где-то за оградой гарнизона -
учёба, труд, и радость, и любовь -
несутся мимо, как трамвай со звоном,
и не вернёшь потерянных годов.
А ты работай, родине во славу!
Пусть знает враг, что мы- не слабаки!
И будут руки в трещинах кровавых,
и будут ноги, словно чурбаки…
Судьба тебя ведёт рукой железной:
вот твой удел. Смирись и не ропщи,
что восемь лет пропали бесполезно:
в естественную убыль их спиши..
.
Рисунок автора во время службы в армии
.