Они пасутся послушно у забора,
Опорожняют черти неподвижно мысли,
Совершенно не стесняясь морального позора,
Мертвецы без жизни, гнусные, корыстные.
Как же тихо в оскоминной ложбине,
Где природа столь свободна и желанна,
Но стадо манит в дебри усталые чужбины,
Затыкая в свои головы навязанный чумой обман.
Идти же не посмею на хвосте,
И не потушу свечу человеческой свободы,
Сгорю уж лучше в пламенном огне,
Чем закапывать в гнилой земле утерянные годы.
Есть музыка, что исцеляет раны на руках померкших,
Она усладой наполняет сердце чистотой,
Прощение навязывать как будто безуспешно,
Это дань гонцам с ребяческой душой.
Ранимое пороком рабским безжизненное стадо,
Оно настолько мне отвратно, что впредь не хочется жалеть,
В мечте, что вновь прибудет с запозданием чудо,
Отвергнуто незримой болью, чтобы снова умереть.
2009.