"Нет музыки без музыканта" (Б. Ахмадулина)
НАТУРЩИЦА СЕНТЯБРЯ
(к портрету в кленовом венке)
Запомните меня, прошу –
такой:
наивно - пухлогубой, подвенечной -
и щёк ещё не выпитую млечность,
и глаз нерасплескавшийся покой.
Запомните меня, прошу – травой,
а не тропинкой, заплутавшей в чаще,
запомните - и вспоминайте чаще
и голос мой, цикадами звенящий,
а не обиды дерзкой тетивой.
Запомните, что я была – река.
Её вода,
не ведая плотины,
не задыхалась от осклизлой тины,
в зелёной рясе мёртвого пруда.
Натурщица маэстро Сентября...
Запомните меня и Вы, маэстро -
Художник мой и дирижёр оркестра
Осенних флейт. Вас вдохновила я?
Запомните - кленовю листвой,
венком на волосах -
вульгарно - рыжим!
"Запомните меня!" -
прошу бесстыже,
и никну виноватой головой.
Запомните мой сентябрёвый цвет,
вот эту - вам даримую - улыбку,
и этот миг - нечаянный и зыбкий,
который опрокинут на портрет.
Запомните меня, прошу -
такой!
Ведь я такой себя уже не помню:
венец кленовый рдеет вероломно
на голове натурщицы другой.
ЛОВЕЦ НЕУЛОВИМОСТЕЙ
(мини-цикл из трёх стихотворений)
"Двух музык разлетающихся нужность и нежность"
(О.Горшков)
```````````````````````Олегу Горшкову
Рассказывай себя, живи стихами - вслух!
Взорви мою глухонемую осень;
Пусть музыка, что ветер в небе носит,
Рассыплется на звуки музык - двух.
И пусть они осядут по листам -
И нотами взаимных "осенений",
И нужностью внезапных откровений,
И нежностью, заворковавшей там,
Где правили цари страны глухих,
Их глушащие речь живую слуги;
Так - музыкой, положенной на стих,
Две осени озвучены друг в друге.
О, как нам не хватает "жизни вслух":
Наш собеседник умолчаньем болен -
Сиротствами стареющих ассолей
И музык разлетающихся - двух.
Певец неумолимостей людских,
Ловец неуловимостей подстрочных,
Как в замок для Высоких Одиночеств,
Ты двух беглянок водворяешь в стих.
Пусть пара музык не завяжет плоть,
Не выведут птенца две разных птицы -
Чтоб душами могли мы породниться
Поэзию задумывал Господь.
МОИ СТИХИ
Казнить нельзя и миловать нельзя-
Скорей всего, что даже и не нужно.
Меж небом и землёй скользя,
За воздух лист хватается недужно.
И в миг парения листа,
Лишённого корней и воли,
Один из ста, один из ста
Подставил тёплые ладони.
И молча приложил к щеке,
И гладил тёмные прожилки,
И долго нёс потом в руке,
И дома опустил в бутылку
Отсохший мёртвый черенок
Листа, красивого покуда,
Чтоб завтра замести в совок
горчичный прах былого чуда.
Казнить нельзя и миловать нельзя-
Скорей всего, что даже и не нужно.
Меж небом и землёй скользя,
Мои стихи парят над зябью лужи...
Мои стихи – неведомых стихий
Над городом, глухим неумолимо -
Парят стихи, парят мои стихи,
Твоих ладоней -
Мимо,
...Мимо,
......Мимо.
ЯРОСЛАВЛЬ.ПОКРОВ КОЛОКОЛЬНЫЙ*
"Мы — звуколюди" (В. Хлебников)
Мы были снова меж собой - враги.
И в каждом Бог молился одинокий.
Нам чёрные монашьи клобуки
Казались лицемерием жестоким.
Я поднимала взгляд на звонарей -
Поводырей колоколов упругих;
А звуки - стаей диких сизарей -
Взмывали в небо - ломкое - из рук их.
И Набережной плавная скоба,
В подкову сжавшись, снова разгибалась,
Когда - с разлёта, медленно опав,
Молитва колокольная читалась.
И откликался Толгский монастырь,
Казанскому заносчиво переча,
А между ними - Волги глыбь и ширь
И в облацех завещанная встреча.
И длился с небом трудный разговор,
И мы с тобой - под звуковым покровом -
Богов своих отчаянный раздор
Забыли под крещендо тайны новой.
Всеградский колокольный звон
Прощал и обвинял.
Брал на поруки.
И - сонмом алчных птиц - со всех сторон -
В мои стихи врывались эти звуки.
*«Покров колокольный» — "всеградский" колокольный звон, когда звонят во всех храмах города, и звоны словно «покрывают» город.
ПОСЛУШАЙ ЭТОТ СНЕГ
Послушай этот снег:
Он нашу зиму пишет,
Мелодию её доподлинно поймав.
Ты помнишь первоснег,
Чей иероглиф вышит
Шелками белых пряж
На длинных рукавах
У той, кого теперь не ухватить за руку,
У той, кому никак не протянуть ладонь,
У той, кого вернуть нам не хватает духу,
Кто полетит, как пух,
Лишь мысль о ней затронь?
Мы предали любовь,
И вот из заточенья
Она нам шлёт теперь причудливость гравюр,
Где белая зима в вороньем оперенье,
Где чёрная тоска заигранных фигур,
Где сколько ни кричи – тебя никто не слышит:
Все звуки заглушил ворон горластых грай,
В котором нелюбовь к любви проклятьем дышит,
Взывая в серость дня: "Кар-р-рай её, кар-р-рай!"
…А я вернусь в тот снег!
И пусть – сугробом с крыши –
Обрушатся слова, ты смысл их улови:
Мне место – только там, где иероглиф вышит
Крестами снегирей на рукавах любви...
ПЕРВОСНЕГ
«У зим бывают имена...» (Д.Самойлов)
…И падал снег под новый век.
Он не был цвета непогоды –
Белее белого был снег
У той зимы высокородной.
Тот снег – был князь.
Как он летал!
Мы – были крепостные птицы.
Он дань любовную взимал
Ладонью в белой рукавице.
И мы летали вслед за ним!
Был бел и нежен пух постели…
Но уберечь для новых зим
Тот Первоснег мы не сумели.
Он всё же пал.
Весь белый – в грязь.
Так обновляется природа.
Сегодня снег. Но умер князь –
И нам не по плечу свобода.
2004г.
ДОВЕРЧИВЫЙ ТИТАНИК
(ноябрьский снег в Ярославле)
Густой, тяжёлый, волглый
Падал снег.
В него, как в марево, ныряешь из-под арок.
Себя он вносит в осень,
Как подарок;
Но, не заплакав, не разлепишь век.
И мой тысячелетний Ярославль
Лишается знакомых очертаний:
И храм не отличить от прочих зданий,
И город превращается в корабль.
И вот уже
Поплыл знакомый дом
В пучину Ленинградского проспекта;
А снег всё нёс и нёс благую лепту
В падении своём глухонемом.
Он обелял надсадный чёрный стыд,
Он мягко бинтовал больную память,
Где наш с тобой доверчивый Титаник
Навстречу неминучему летит…
Рождённое задолго до меня,
Мне станет не по росту это знанье.
И – батискафом – падает сознанье
В седую пелену.
И нет ей дна.
«И БЫЛИ ДНИ, И ПАДАЛ СНЕГ» (Д.Самойлов)
Наговори мне нежностей на посошок,
Глупостей, тёплых, чистых, как детский взгляд,
Раз поцелуев дерзких электрошок
Не убивает больше, как жизнь назад.
Помнишь как я в сугробе «теряла» тень?
Тень была общая, помнишь, одна на двух?
Как мы любили счастье таких потерь,
Как мы любили счёт поцелуям вслух...
Я умирала раньше – теперь живу.
Уровень снежности этой зимы – высок.
Как в батискафе, в дальний февраль плыву.
Наговори мне нежности на посошок.
Помнишь, влетали в зимы свои – вдвоём?
Помнишь, признаний пар щекотал висок?
В парке замёрзшем было для нас – жильё,
Он обсыпал нас нежностью на посошок.
Мы её клали зА щеку, как леденец,
Пили из трубочки, словно вишнёвый сок...
...Звякают льдинки – макетики двух сердец –
В наших бокалах с нежностью – на посошок.
10.02.08
ПРЕДСКАЗАНЬЕ ТРАВЫ
Так не плачь обо мне, когда я уйду стучаться в двери травы.
(Б. Гребенщиков)
Листья травы читаю,
Словно ладони чьи-то.
Хочешь,
Я угадаю судьбы
Дождей пролитых?
Вижу,
Какой травою
Будем во время тленья,
Вместе перед грозою
Падая на колени…
Почерк слезы и тучи
Стал для меня разборчив –
Я их тебе озвучу:
Точка – дождинка – прочерк.
Слышу –
Мы будем листья,
Листья на общем стебле;
Значит,
Дано нам слиться,
Правду травы приемля…
Если бы мы при жизни,
Милый, траве внимали,
Не было б этой тризны
Горькой –
По пониманью.
ФИНИФТЬ(этюд)
В том аномально-тёплом декабре
На пне смеялись рыжие опёнки,
Был юмор Ваш изысканным и тонким,
А я Ваш взгляд ловила, присмирев.
Забрёл в тупик прерывистый рассказ
о Ра`йволе*, о снах, о Ваших жёнах...
Я видела Ваш мир насторожённый
За створками татарских длинных глаз,
Где прятался застенчивый моллюск
Под глянцевым покровом перламутра...
Всё медлило догадливое утро,
И ночь мы заучили наизусть.
Она сложилась в откровенный шрифт
Травы,
Такой отчаянно-зелёной,
Что и зимой взрастает для влюблённых
В ногах надменно-равнодушных пихт.
А муж был до обиды не ревнив,
И называл Вас другом и коллегой…
Стоял декабрь.
Без вьюги и без снега.
Зелёно – тёмно – каряя
финифть…
*Ра`йвола( финск. Raivola) — посёлок на Карельском перешейке красивейшее
место отдыха.
О ЖЕНСКОМ СЧАСТЬЕ СКОЛЬКО НИ ТОЛКУЙ
Про феминизм подруга сгоряча
Заходится опять в тираде длинной,
А я на мир смотрю из-за плеча -
Из-за плеча любимого мужчины.
Мне от него свобода ни к чему:
Мы связаны с ним общей пуповиной.
Не вынести ни сердцу, ни уму
Свободы от любимого мужчины.
Мне дорог плен доверчивых ночей,
Где пытки изощрённы и... невинны -
Я голову теряю на плече,
Родном плече любимого мужчины.
Вновь выбегу на звук его шагов,
На плещущийся голос торопливый...
Как мало надо мне, чтоб стать счастливой.
Без долгих рассуждений про любовь.
О женском счастье сколько ни толкуй,
Но суть его шафранно – сердцевинна:
Оно на вкус - совсем как поцелуй,
Как поцелуй любимого мужчины.
НА КЛАВИШАХ ЛЮБВИ
1.АНДАНТЕ ФАВОРИ
(этюд)
Я мечтаю, как будет у нас когда-то:
на веранду пройти, и задёрнуть шторы;
... neither slow nor fast ... анданте,
... и чтоб брызгали соком упругие помидоры…
Рыжих зёрен такие смешные капли,
словно ноты, на чёлке твоей повисли;
я читаю мелодию - в такт ли, так ли?
и смолкают ненужные нам и слова, и мысли.
Граве, лярго, адажио, ленто, ленто**-
не спеша, не смущаясь родства с природой,
мы с тобой приручаем свою планету,
как зверька никому неизвестной ещё породы;
и себя изучая - на вздрог ли, на вздох, наощупь,
сочиняем неспешно Анданте своё... "Аmore";
наши тени сольются, и станет, конечно, общей
"Аппассионата", зачАтая в фа-мажоре.**
*"Анданте фавори" - "Любимое анданте"("Анданте фа мажор"), Бетховена. Сочинялась, как медленная часть "Аппассионаты".
** "Граве, лярго, адажио, ленто, ленто" - обозначение медленных музыкальных темпов.
**"Аппассионата" - итал. appassionare - возбуждать страсть; термин для обозначения характера музыкального произведения.
КЛАВИШИ
"Финита ля феличита"(Е. Кабардина )
Ах, как смятенно причитал
Аль Бано в песенке нетленной!
Куда бежать от Вашей тени?
Финита ля феличита.
Финита ля, финита ми -
Во влажном воздухе озонном
Осой зудел мотив бессонный:
Финита - ми. Финита - мы.
А море в тыщу первый раз
Мне Вашу глубину напомнит,
И шторм, и штиль, и Ваши волны -
Феличит0вый пересказ.
Ещё про то, как в сентябре
Штормило сердце. И печали,
Картаво чайками кричали:
Финита ре, финита ре!
И реквием. И волнорез.
(От-ре-зать! Память - горы - горе)
Но я бросаюсь в это море
Волнам его наперерез.
Финита - ля, финита - sea!
(Не ждать на берегу ассолью!)
Морские ванны - раны с солью.
Финита - Бог его спаси!
И падает закат - бордо
На запрокинутый осинник;
И пёстрый дятел в парке зимнем,
Долбит одно: финита - до...
Финита… до? Не то? Не та?
(До свадьбы - "до" или "до - смерти"?)
А запахи, и звуки меркли.
И небо - цвета "никогда".
(2009 г.)
М.БЕРКОВИЧУ. СПОНТАННЫЙ РЕКВИЕМ.
"И почему в моем еврейском теле,как птица в клетке, русская душа?»
«Вот рука моя! В час расставанья будет день, как и нынче, хорош»
(Михаил Беркович)
В русском июле вишенки за палисадник свесились.
Слышишь ли, слышишь, Мишенька, птахам и сытно, и весело?
Сколько сорок-то в смокингах - чинные, чёрно-белые!
Что ж "Лакримозой"* Моцарта - падают звуки спелые?
В синем российском поезде еду в предгрозье душное.
Что же сорочьи проводы так надрывают душу мне?
Что они натрещали там "азбукой Морзе" нервною?
Мысль просвербила шалая: «Умер поэт, наверное...»
В руку – рука! А сам – где ты?! И, прекратив дыхание,
В этой грозовьей замяти чую твоё прощание.
"Клетку" твою еврейскую птица взломала - русская.
По-над усадьбой сельскою и по-над речкой узкою –
Из Ашкелона – в скромные наши пейзажи с вишнями
Весть летит сквозняковая: умер Беркович.
Мишенька...
* Lacrimosa ("Слезная") - часть "Реквиема" Моцарта
(17.07.2008 г.)
КИСЕЛЬНЫ БЕРЕГА ПАРНОГО ДЕТСТВА (Цикл)
1.ГДЕ МАМА ПЕЛА
………………………Брату
Горел в печи огонь, она гудела –
В том доме под горой, где мама пела.
Тянул в окошки сад свои ладони,
Локтями опершись о подоконник.
Под жаром утюга гордячкой спелой,
Простынка с чердака слегка хрустела,
И испускала дух в горячем паре:
Ласкался к ней утюг –
В хмельном угаре...
Ты был ещё так мал, но неумело
Тихонько подпевал, и мама пела...
О ржи, о васильках, о женской доле,
О ласковых глазах красотки Оли,
О смерти, о любви...
Но в том и дело,
Что мне не повторить,
Как мама пела…
От этого родства куда нам деться?
Кисельны берега парного детства...
Где сад глядит в окно –
Морозно-белый.
Где жар над утюгом.
Где мама
Пела.
2. ОТДЕЛ ПРОПАЖ
………………………………Брату
Я могла бы найтись, отозваться на имя – ори!
Только нет у тебя ощущенья утрат и потерь;
А молчанье твоё поселилось внутри, внутри
Клетки моей грудной, словно запертый силой зверь.
Я могла бы найтись. Ведь пропажей быть – вовсе не мёд...
Помнишь клейкий прополис, который нас всех лечил?
Мама поит настойкой, и тает окрестный лёд,
Папа держит погоду в доме огнём печи.
Ты белёсой головкой – до слёз – мне и дорог, и мил!
На колени пристроишь кудряшки, и тянешь: "На-та-а-а-ш…"
Я найдусь, мой братёнок ... ребёнок ...
Ты адрес возьми.
Вот он:
Детство. Сестрёнка Наташка. Отдел пропаж.
3.НЕ ДЕТСКИЕ СКАЗКИ ИЗ ДЕТСТВА
Бабушкин дом в деревне; скрипучий ставень
Машет гостям приветно в проулке тихом,
Белый жасмин из детства – неувядаем;
Крестики на погосте с вьющейся повиликой.
Сделаем крюк привычный, когда приедем,
Мама поплачет, отец опрокинет стопку,
Проса насыплем птицам, конфеток – детям,
Выполем клумбу, расчистим к могилкам тропку...
Каялись руки взрослых: и непривычны
Брату и мне их объятья в траве по пояс;
Злость и обиды канули в земляничный
Воздух, не подавая больше скрипучий голос...
В башнях своих бетонных мы глухо тужим:
Сны наши, знаешь сам ведь, не здесь ночуют!
Город, в котором мы кем–то кому-то служим,
В плен наши жизни – обе – забрал впустую.
Плавать в протухшей воде (отмирают жабры):
Та, родниковая, в пластик давно разлита;
Из полумёртвой речки рыбу спасать пора бы –
И поселить в том самом – бабушкином – корыте.
...Как же призывно машет скрипучий ставень
Родом из детства, как однокрылая птица;
Точно такой же птицей Совесть моя и Память
В окна чужие каждую ночь стучится.
ИДИ ДОМОЙ!
Я так люблю мой старый милый дом
С его забытым яблоневым пиром,
Где вот за этим простеньким столом
Сидело счастье…
Но ушло не с миром.
Так ночь светла!
Вины тяжелый гнёт
Я с ангелом делю своим бессонным;
Луна в окне похожа на Мадонну -
Сейчас и ангел от меня уйдёт.
Летает белый пух, как белый снег…
Меж яблонь кто-то плачет за стеною;
Я выбегу и дверь ему открою -
Но никого за этой дверью нет.
Я так грешна - и ангел грешен мой:
Тебя ко мне он не привёл с повинной;
Пробьют часы пол-третьего в гостиной...
Мой ангел, ты замерз, иди домой!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ГАММА СТРАСТИ (из цикла)
ЭТЮД В ЭРОТИЧЕСКИХ ТОНАХ
Двух нежностей начавшая войну...
Твой стебель,
Роза,
Пойман узкой вазой.
Мы сладкий плен свой
Празднуем экстазом,
Но...
Не расплёскиваем тишину.
Лишь брошу в набежавшую волну
Горячий камешек одной заветной фразы ...
Кругами расходящиеся спазмы
Поймаю и усыновлю.
И мы уже вдвоём идём ко дну.
Над нами наших пульсов колыханье...
Озвучит белоснежный Тихий Ангел
Для нас одних
Заветную струну.
И хочется обоим длить и длить
Плен розы в этой длинной узкой вазе...
И море вновь волнуется в экстазе,
И тихий шторм свой хочет повторить.
ПРЕЛОМЛЕНИЕ
Разделив друг с другом море,
Постигая мир глубинный,
Мы впадём в его безмолвье
В тесной связке пуповинной.
Разделив друг с другом кожу,
Мы утратили причину
Говорить слова, что ложно
Преломляются пучиной.
В темноводье нашей плоти
Не маячит свет сознанья,
И уволен переводчик,
Искажающий признанья.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
БЛИКИ ЖЕНСТВЕННОСТИ (из цикла)
Под челкой-лоб, под кружевами - хвост...
Б. Ахмадулина
Под челкой - лоб,
под кружевами - хвост…
В той женщине зеленоглазой
Пушисто - ласково слилось:
Кошачий шарм
И лисий разум.
Так обольстительно пуста,
И так заполнена до края…
Святая манит простота,
Но сложность грешная пугает…
Держись поближе к Алтарю,
Не льни к ней даже в мыслях всуе:
Всю душу вывернет твою
И, как портной, перелицует!
В её мягчайших жерновах,
Размолотый не понарошку,
Ты станешь выть и ревновать,
И - обожать Лису и Кошку.
19.02.02.
Я НЕ ЛЮБЛЮ БРАТЬ В ПЛЕН
Я не люблю брать в плен -
Люблю - сдаваться.
Мне так идёт невольниц робких стать.
Но, воин мой, не стоит расслабляться:
Я в плен сдалась затем, чтобы...пленять.
Я отступать люблю.
Не отступаться.
И уступать, не проиграв войну.
Я не люблю брать в плен.
Люблю - сдаваться
Тому, кто у меня самой - в плену.
ПРИМЕРКА
Сцеловывай слова.
Срывай
по лепестку
вишневый цвет
застенчивого платья.
Я не права,
но...
скрой свою тоску,
пока я буду примерять
объятья!
...А мне-идёт?
ФОРМУЛА СЧАСТЬЯ
…А формула счастья порой проста -
Вот ключ к постиженью гармонии:
Мохнатых крыжовин нарвать с куста
И съесть - с любимой ладони.
2002 г.
31 АВГУСТА
"НЕ ЖЕНСКОЙ РУКОЙ, - ЛЮТОЙ,
ЗАТЯНУТ НА МНЕ
УЗЕЛ" (М.Цветаева)
****
В горле горбится слово -
Елабуга.
Чтобы жить -
ни одной уловки.
Ах, Борис Леонидыч!
Не надо бы
ей давать на отъезд
верёвки! **
Ах, Борис Леонидыч!
За это -
Вам не будет дано
утешиться.
Ну нельзя говорить поэту
о верёвке:
"Прочна, хоть вешаться!"
Я всё мучаюсь:
что бы значило-
(ну ведь было каким-то знаком ?!) -
то, что горло её
перехвачено
мёртвой петлей
от Пастернака.
****
Снова август.
И тот же огонь:
полыхает в России рябина...
- Кто хозяин твой, Красный Конь***?
- Не хозяин - хозяйка.
Марина.
- Где узда твоя, Красный конь ,
неприкаянно - окаянный?
- Разве сдержишь в узде огонь ?
Я ведь красный конь - не буланый.
Снова август. Я жду вестей
от тебя.
И стихов незваных.
Снова август. Табун коней
неприкаянно - окаянных.
***
Не держат земные силы.
И нет дорогих самодержцев.
Наверно, я тоже вступила
В "Общество возвращенцев".****
Рябинова горечь в бокале.
Марина!
Тебя вспоминаю.
И в августе, в самом финале,
Сажаю за стол.
Не с краю.
***
"Я - жизнь, пришедшая на ужин"
М. Цветаева.
И кровь приливала к коже,
И кудри ёё вились,
И ей, на меня похожей,
Я дверь открываю в жизнь -
Мою.
И зову на ужин,
И посажу за стол
С подругой, детьми и мужем,
Накрытый на семь персон
(На семь, потому что помню
Упрёки насчёт шести).
Я эти стихи исполню
На память.
Собьюсь, прости.
Живая - вживую - мёртвой.
Затем, что настал черёд,
И том твой -
Теперешний дом твой -
Уходит на рынках влёт.
Мне ведом, Марина, ведом
Всегдашний твой непокой.
Под плюшевой лаской пледа -
Он бьётся твоей строфой:
«И залепетать, и вспыхнуть,
И круто потупить взгляд,
И, всхлипывая, затихнуть,
Как в детстве, когда простят»****…
Я знаю, Марина, знаю:
Что значит – с нагорных вершин
-«УпАдыванье» до дна - и
В отказ - "по теченью спин".
С блеяньем людской отары
Твои не слились слова.
Ты завтра не станешь старой.
Ты в этом была права!
…Тебе, на меня похожей,
Я дверь отворяю в жизнь.
Входи.
И не будь прохожей.
Останься.
Остановись!
2005- 31.08.2007
примечания:
*31 августа - день самоубийства М.И. Цветаевой.
**Б.Л. Пастернак перед эвакуацией М.И. Цветаевой в Елабугу в разговоре обронил фразу о принесённой им бечёвке: "Прочная, хоть вешайся."
***В поэме «На красном коне» (1921),в форме романтической баллады изображена история становления поэта.
**** "Общество возвращенцев",в котором состоял С.Я.Эфрон, объединило эмигрантов, желающих вернуться в Россию.
ПАМЯТИ БЕЗ ПАМЯТИ ЛЮБИВШИХ
Beethoven. "Largo Appassionato"
Это не мой закат расплескался теперь в полнеба -
Это твои глаза мне его рисуют.
Мне бы нырнуть в него серебристой нерпой -
Так, чтобы ты меня не любил впустую.
Страшно, когда болит не в одно - в два сердца!
Брось меня, милый: это, пойми, так надо!
Мы с тобой параллельны, как эти рельсы,
Я погибаю, я - город в твоей осаде!
Ты меня подменяешь - пойми - собою!
Ты мою тень воруешь – без тени странно.
Ты вытесняешь меня - из меня - без боя!
Память о наших жизнях - сплошная рана.
– "Нам, близнецам сиамским, делиться на два?!
Если душа одна, то куда ей деться?!" -
Вижу в глазах твоих ужас и боль разлада -
И заметались в клетке мои два сердца.
Это не мой закат зацветает теперь в полнеба.
Это твоя любовь для меня рисует.
Ты расплескался в нём серебристой нерпой.
...И не стираю брызг по всему лицу я.
РАЗЛЮБЛИВАНИЕМ ТВОИМ
РазлЮбливанием твоим
Меня ломает эта осень,
Где мы с тобой у Бога просим
Две разных доли на двоих.
Затравленным зверьком сожмусь
Внутри себя.
И интонаций,
И слов, и слёз,
И вариаций своих признаний
Устыжусь.
Я каждой клеточкой – твоя
На тонком уровне мембранном.
А ты вздыхаешь:
"Это странно:
Любви такой не стою я...
Не плачь:
до смерти заживёт!"-
А надо говорить:
"До свадьбы…"
На сердце вышиваю гладью
Ту боль,
Что в имени твоём…
Ну что же мы с тобой творим?
Давай сольёмся в нашем танце!
Невыносимо оставаться
С разлюбливанием твоим…
Я – тень парящего листа,
Лишенного корней и воли…
Чтоб неизбежное – без боли,
Неужто
Не бывает
Так?
ТЕБЕ ХРАНИТЬ МОЙ СМЕХ
Тебе хранить мой смех:
(устрой мне эту малость!),
мой смех остался там,
где больше нет меня.
Хранить до той поры,
пока в одну усталость
мы вместе упадём -
и нас – соединят.
И в комнате - одной,
в каком-то иномире
мы будем хохотать -
беспечно и светло;
тебе хранить мой смех
в коробочке с зефиром
и приходить ко мне
за синее стекло.
Здесь ауры цветут
геранью в цвет индиго,
непониманья нет,
нет зависти и зла;
здесь ты читаешь мне
главу из детской книги,
а я тебе стихов
охапку принесла.
Здесь подадут мой смех
к жасминовому чаю,
вишнёвый поцелуй
и – неоплатный счёт;
я помню этот мир
и по нему скучаю.
Сейчас там сильный дождь,
стекающий со щёк.
ПОСЛЕДНЕЕ ПАДЕНЬЕ
Мы всё поймем в конце пути земного,
Когда душа становится мудрей.
Я - поздний лист, что краше молодого
Высокой обреченностью своей.
В ещё недорисованном пейзаже
Вы, тот, кто не со мной за ночью ночь,
Не ведали: на этом Вернисаже
Нам замысел Творца не превозмочь.
***
Когда октябрь, любитель стрижки нАголо,
Приступит к делу (только и всего!),
Вам - ветром быть, рисующим параболу
Последнего паденья моего.
СТОЛКНОВЕНЬЕ С ЗАКАТОМ
Я уже не люблю, устала.
Хоть поймёшь ты меня едва ли;
Этой мартовской ночью талой
Сны твои у меня ночевали.
И рыдали твои печали,
Что им негде больше гнездиться,
И в окошки мои стучали
Снов твоих перелётные птицы.
Снилось: ты за рулём, ожидая,
Чтобы я поудобней села;
Снилось: я без труда угадаю,
В с ё - в молчанье твоём неумелом.
Будто я - последнее счастье
В личной жизни твоей несладкой,
Но такая любовь, украдкой,
Как мужчину, тебя не красит;
Будто жизни - уже не наши,
И неважно, почём отдали.
Важно только, чтоб мы и дальше
Отведённую роль играли.
Мы летим. Над шоссе покатым -
Птицы, птицы, лиловые птицы!
И уже не остановиться,
Не свершив столкновенья с закатом.
в ред. 02,2009 г.
СИНИЦА В НЕБЕ
Чин-чин!
Один бокал мартини.
Всего один.
Один – не боле!
Нельзя пьянеть. Нельзя мне... Или
уже пьяна (больна?) – любовью?
Ещё один.
Ещё не осень.
Ещё не поздно мне – невестой!
«Тинь – тинь!» - твоя синица просит
Исполнить журавлёву песню.
У нас с тобой – два разных неба:
Ну мне ли быть твоею птицей?
Не требуй от меня, не требуй
Кудахтанья: ведь я – синица
В твоих руках.
В твои ладони
Тахикардично бьётся сердце.
Тук-тук!
Как скользок подоконник!
Ты мне позволишь опереться?
...Синица – в небе!
ОБРЫВ
Ты совсем не бываешь послушною -
Глаз крыжовенных не отводи!
Не простую змеюку - воздушную,
Я когда-то пригрел на груди.
И теперь вот супругу законную
Я прогуливаю в облаках
На суровой нити капроновой,
Что трепещет и рвётся в руках.
В нашем доме - старинные сонники,
Окунулся - пропал с головой!
И в венке из душистого донника,
Ночью ангел щебечет со мной.
Ты не ангел - поэтка и спорщица!
Хоть летучести не лишена;
И тебе приземляться не хочется:
И земная любовь не нужна.
Сердце рвётся;
Становится тоненькой
нить, и давний сбывается страх.
Твой венок из белого донника
Промелькнул и пропал в облаках.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ТРИ РОМАНСА
(классический, жестокий, городской)
1.МНЕ БОЛЬНО НЕ НАСТАТЬ
Я зажигаю свет в прохладнейших покоях
Твоих усталых глаз, как память наших встреч;
Но птичьих прав моих - пичуги за стрехою -
Тебе - не защитить, а мне - не уберечь.
Я знаю, ты не мной заласкан и залюблен,
Ведь я перед тобой и губ не разлеплю:
Забьёт и заглушит её обманный бубен
Мелодию мою: "Люблю, люблю, люблю..."
Скользну к тебе лучом - рассыплюсь в тёплых бликах,
К твоей груди прильну, и в прядь волос вплетусь;
Когда вы с той, другой, сольётесь в ласках тихих -
За жалюзи ресниц стыдливо схоронюсь.
Придумывать не смей про груз несовпадений!
Условности границ, времён или миров!
Нас не разъединить: немыслим свет без тени,
Без тайны и тоски немыслима любовь.
Нет, я не надоем… Я просто - НЕ НАСТАНУ.
Я - тонкий, ломкий луч одной твоей зари.
Но ты не говори, что боли меньше станет.
МНЕ БОЛЬНО - НЕ НАСТАТЬ!
Ты так не говори.
2. С Н Е Г И Р И
Давай друг друга забывать?
Я соглашусь без укоризны.
Не предавать, а придавать
Иные смыслы смыслу жизни.
Давай добро приумножать -
По брёвнышку таскать на срубы,
Глаза зажмурив, целовать
Чужих в подставленные губы.
Так проще: взять под козырёк
И чьей-то воле подчиниться,
И доблестно зубрить урок:
"Не сбиться, не проговориться."
Твердишь привычное: «Не плачь»,-
И смотришь на часы устало.
И, пунктуален, как палач,
Твой поезд подойдёт к вокзалу.
«Не плачь: до смерти заживёт!»,-
И зажило. Но не при жизни.
Я пью за нынешний отлёт
В иные дали
Журавлей и листьев.
А вскоре, снежною зимой,
От той, с которой "небом венчан",
Тебе вручат упрёк немой
Два снегиря в пурпурных френчах…
3. ЛОЛИТЕ
Ты влетаешь в прихожую
И твой юный январь
Заметает порошею
Густо - серую хмарь.
До чего ты пригожая:
Сердце стонет в груди...
Погоди, снежнокожая,
Погоди, погоди!
Щебечи, делай глупости,
Топай ножкой и пой:
Лишь бы пить этой юности
драгоценный настой!
Прямо на пол, мятежная,
Пала шубка с плеча...
Страсть моя безнадежная -
Горяча, горяча!
Задыхался от нежности:
Как мила да смела!
А метель неизбежности
Всё мела да мела.
Никого нет дороже мне:
Хоть кляни, хоть чуди.
Погоди, снежнокожая:
Погоди, погоди!
Объедалась мороженым,
Проклинала мой рай.
Ах, творенье ты Божие!
Ах ты - Божия тварь...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ЕСТЬ ПЕСНИ НА СТИХИ, ЕСТЬ ПЕСНИ НА СЛОВА
Есть песни - на стихи, есть песни - на слова,
которые затёрты и недужны;
есть песни для стола – как мёд и пахлава,
привычно завершают званый ужин.
Есть песня, как удав: так горло обовьёт,
так нежною погибелью задушит,
что ты уже вершишь отчаянный полёт-
как чаячье дитя, над мачехою - сушей...
Есть песни для любви, есть песни для друзей;
для стадионов, где царят кумиры;
а песня для души - она и сутью - всей!-
одним крылом - в миру, другим крылом – надмирна.
И чайке не прожить без седины морей,
без чалых облаков, и без птенцов белёсых -
и кто сказать готов, что надо в жизни ей,
поющей обо мне на каменном утёсе?
В ПОЕЗДЕ
«Связаны вы по рукам–ногам,
Мама вздыхала моя вчера,
Нам бы с отцом умирать пора,
Больно уж хлопотно ездить к нам…»
Поезд усталый поёт одно
(Песенка старая: «Тык - тык-дык!»).
С правой руки от меня – окно.
С левой руки от меня – старик.
С правой руки от меня снега,
Сосны и неба заздравный свет.
С левой руки от меня - беда:
Ведь старика уж почти что нет.
Не интересен ему никто.
Мой не волнует зелёный взгляд.
В жарком вагоне сидит в пальто,
Купленном, видно, лет сто назад.
Видно, что он никого не ждёт.
Знает: не ждёт и его никто.
Тина сиротства в глазах цветёт,
А ведь когда-то бурлил поток.
Как он свободен от уз и клятв,
Как он не связан никем-ничем.
Но почему же затянут взгляд
Тиной сиротства, где был ручей?
Связаны мы по рукам-ногам
Узами совести и любви:
Воли сиротской не надо нам:
Мама, ты только будь и живи!
Как же не правы, по сути, те,
Кто в суете - узы сами рвут.
Рана сиротства кровит на бинте,
Сооружённом из клятв и пут.
Поезд усталый поёт одно:
(Песенка старая: «Тык - тык-дык!»).
С правой руки от меня – окно.
С левой руки от меня – старик.
ФЕВРАЛЬ - БЕЗБОЖНИК
Бабочек снежных стая...
Вата бесшумных крыльев –
Город оглох, растаяв
В этом немом обилье.
В замкнутом нами круге,
Мир наш никто не тронет:
Как батискаф, во вьюге,
Комната плавно тонет.
Этот февраль-безбожник
Нас повенчал в метели -
Как мы неосторожно
Кольца его надели!
Наши взлетели души
К белому аналою;
Я в первый раз не трушу
Наедине с тобою.
Ах ты, февраль-безбожник,
Нашей любви подельник,
Как мы неосторожно
Кольца твои надели!
Память совсем нежданно
Стала чужими снами:
Мы с тобой – первозданны
В мире, зачатом нами.
Только февраль-безбожник
С песенкой колыбельной:
«Как вы неосторожно
Кольца мои надели...»
Бабочка снежной стаи!
Хрупкая Ваша нежность…
На подоконнике тает
Мой полет в неизбежность…
Этот февраль безбожник
Был ли ты, в самом деле?
Как мы неосторожно
Кольца твои надели…
2003 г.
КАТЕРИНА
«Друг мой! Радость моя! Прощай!»
А. Островский ("Гроза")
Жить уже не по силам
Что о том говорить?
Умирать- некрасиво.
Мне б себя растворить.
Стать бы вольною Волгой.
Стать бы волглой зимой
И за Волгою - Толгой*
(Монастырь есть такой).
Монастырь - белый-белый
С золотым купола...
Там на клумбах - герберы
А на кедрах - смола.
Там под чёрною рясой
Взгляд монашки - ничей,
Под густеющей ряской
Задохнулся ручей.
Там кресты и могилы.
Купола... Купола...
Я запомнила, милый:
Я всем этим была!
Мне не жить с нелюбимым -
Ни к чему убеждать!
Остаётся мне, милый,
Снова Волгою стать.
Как звала и любила
Как солгать не могла -
Прозвенят тебе, милый,
С золотым - купола...
*Толга - Толжский монастырь у слияния рек Волги и Толги в Заволжском районе Ярославля.
На его территории растёт знаменитая кедровая роща потрясающей красоты.
ИСКРЕННОСТЬ
За искренность сгорает тело
бенгальских свеч.
А я, душа моя, хотела
тебя сберечь!
Обуглилось и почернело
свеч серебро.
За дело, девочка, за дело
Нож под ребро!
Нож под ребро,
под веки - пепел.
Молчи!
Молчи!
Огонь не вечен в человеке.
И у свечи.
Молчанье-золото присяжным
сыпь, осень,
сыпь!
Зачем же нам суды да тяжбы?
Пора остыть!
Не натопить ничью бездомность:
"Гори ещё!"
В углах укромных злобы тёмной
засел расчёт.
За искренность сгорает тело
бенгальских свеч.
Вот и ещё одна сгорела.
...И не зажечь.
2001
МАРТ МОЙ (из цикла)
КАПИТАН ЛЕДОХОДА
"Когда кипит и стынет кровь"
Ф. Тютчев
Капитан ледохода
на борт
не берет никаких пассажиров:
непреклонен почётный экскорт-
быть на равных нам - не по ранжиру.
Из постылой нежизни своей
выйду в март!
Волга вскрылась, и льдины
на маршрут свой неотвратимый
обещают дешёвый плацкарт.
Велико искушенье попасть
прямо в суть возрожденья и смерти,
что в таинственном синем конверте
предлагает нам тайная страсть...
Оскользнусь, ухвачусь за края
острой, колкой, зубристой огранки.
После жуткой ледовой болтанки
с борта скинут "матросы" меня.
Из постылой нежизни своей -
прыгнуть в март!
Капитан ледохода!
Вам такого влеченья природу
как-нибудь объяснят.
Объяснят.
****
Под Октябрьским мостом ледоход.
На мосту - лимузинные пробки.
Из пропахшей бензином коробки
Выйди в март и включайся в исход!
МЯТЕЖНЫЙ МАРТ
Не приближается финиш,
Но удаляется старт.
Кажется, не осилишь
Этот мятежный март.
Вот он опять лелеет
Нежную круговерть,
Тёплую память стелет
На ледяную твердь.
Март мой, побойся Бога!
Видишь, обрушен кров?
Нету тебе порога
Под белизну ковров.
В окоченевшее поле
Бросил щепоть зерна,
Да проросла любовью
Мартовская стерня...
И белоснежные астры
Нам двоим зацвели,
Но ни в одном кадастре
Им не нашлось земли.
Серой покрывшись пылью,
Пал с головы венок.
Март мой любвеобильный,
Ты не тому помог!
Сколько мелькнуло станций-
Месяцев, слов и зим:
Только как ни старался,
Март мой не стал твоим.
Как я устала верить,
Как я не верить боюсь
Первая почка вербы -
Словно на шею груз.
Атласам наших ладоней
разный придан стандарт.
Снова напустозвонил
Март,
вероломный март.
Бабочка. Нежность. Жизнь.
Встретиться нам с тобой так и не довелось.
Бабочкой шар земной вколот в земную ось.
Трепет цветастых крыл сыплет в мой сон пыльцу…
Сбился с пути? Забыл путь к моему крыльцу?
...Рыж капуцинок зов, нежен их капюшон,
Прячущий лик и лет самозабвенный сон;
…Самозабвенных зим самозабвенный звон –
Где нам с тобой двоим свадьбу назначит он?
...Бабочка на цветке, помните львиный зев?
...Были накоротке... А под крылом – посев
Ликов, что маков цвет; лютиков на ветру,
Лилий (нежнее нет)... Мудрая речь гуру,
Льющаяся рекой (лекция поутру) –
Всё не про нас с тобой... Я этот сон сотру!
...Мы – в темноте аллей. Бунина синий том.
Эй, февраль-Водолей! Где нам – метельный дом?
Где бесподобный смех – наш – звенит в унисон?
…Шапочки модный мех возле его погон...
"Хочешь моей любви, так говори, не трусь!"
...Бабочки-феврали. Крылышек тонкий хруст.
...Встретиться на Земле было нам недосуг.
Бабочка на игле – зодиакальный круг.
Не умирай, держись! Я соберу нектар!
Бабочка. Нежность. Жизнь.
...Крыльев твоих пожар.
ПРОЩАЛЬНОЕ
Позволь мне на прощанье целовать
и греть губами знобкие ладони,
смотреть в твои глаза - они бездонны:
я в них боюсь надолго заплывать.
В них нет материков и островов
ни одного надёжного причала...
Пока обоих нас не укачала
бескрайняя любовь без берегов;
Пока шторма обыденных обид
наш парус на клочки не истрепали;
пока врасплох нас беды не застали,
пока предательство под килем не бурлит -
прости и постарайся осознать:
хроническое счастье - невозможно.
Я не хочу любовь опошлить ложью
и болью неизбежной изнурять.
Пусть в Волге распластается закат
и наши запрокинутые лица,
и больше никогда не повторится
ни берег, ни волна, ни этот взгляд.
Вся наша нежность - скрытая тоска...
Ну отними с лица мои ладони!
Всмотрись в мои глаза - они бездонны:
в них берег не пытайся отыскать.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ЛАОКООН, ТЫ НИКОГО НЕ СПАС
"Timeo Danaos et dona ferentes"
Вергилий, "Энеида»
Лаокоон*, ты никого не спас!
Ни городу, ни миру - не спаситель.
Бессилен разум. Гордой Трое пасть
предрешено; круг роковых событий
замкнулся в удушающем венце
колец змеиных. Ужас на лице,
мольба и стоны твоего ребёнка;
другого сына обеззвучил яд.
Твой обморок. Твой хрип: "Пусть буду я..."
(...Как блеяние жертвенных ягнят
Сквозь морок и пронзительно, и тонко!..)
И снова – явь. И яд. Они сильней!
В змеиной пасти чья-то злоба пышет.
Лаокоон, и кто ж тебя услышал?!
Вот мальчики твои. Они - не дышат.
Но в каждой Трое - ждут своих коней.
*Лаокоон - жрец-прорицатель, пытавшийся предотвратить падение Трои и не допустить внесения в неё коня-дара данайцев. Боги наказали его: две чудовищных змеи обвили двух сыновей Лаокоона. Троя пала. Дети Лаокоона погибли. Самого его Боги оставили в живых, дабы усугубить его участь (в другой версии он погиб вместе со своими детьми).
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
ДУША НАВЫЛЕТ
1.
Горит костёр из наших правд сермяжных,
А с высоты полёта- лёгкий сполох.
Душа - навылет. Твой отлёт не свяжет
Вины и обязательств нудный ворох.
Отбросив опостылевшее тело-
Вместилище несбыточных желаний,
Душа, на вылет! Ты давно хотела
Покончить с потолками мирозданий.
...Но обретя желанную свободу:
(я легче пёрышка, я холоднее снега),
Душа моя, опять ты ищешь повод
на землю пасть, покинув негу неба?
Пасть белым-белым тополиным пухом,
Что в форточку знакомую вплывёт,
...Где ты прервёшь отчаянный полёт
Пушинки, приютив её за ухом...
2.
Ты уцелел на кромке эволюций,
мой мамонтёнок или птеродактиль.
Тебе несла я свой невнятный дактиль
про терракотовый излом настурций,
про пониманье, что даётся душам
вне времени порой
и вне пространства,
про капельку земного постоянства,
в которой - счастье.
Только ты не слушал...
В межвременном лирическом наречье
Я так перевела твой нежный клёкот:
"Душа - на вылет!
Мы в одном полёте
над Витебском
и над Замоскворечьем!"
...В тени,
закрывшей свет,
в тени твоей
я долго неприкаянно витала.
А ты не любишь пуха тополей
и -
не интересуешься Шагалом *.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
НЕ ЛЮБИЛИ – ПРОСТО ЖАЛЕЛИ
"Всё проходит, да не всё забывается"
И. Бунин "Тёмные аллеи"
Не любили - просто жалели,
Но признаться о том не смели:
Мы читали: "Темны аллеи..."
И безбожно любви хотели.
Говорили: мы - разные птицы:
Нам не слиться в союзе красивом;
Говорили, что невыносимо
Журавлём курлыкать синице.
Не любили - просто жалели,
Просто грели замёрзшие руки,
Просто мы и любить не умели,
Не отведав вины и разлуки...
Просто поняли слишком поздно,
Налетавшись по гнёздам разным,
Что живые колкие звёзды
Нет, не ровня фальшивым стразам.
И бездомно выли метели,
И ржавели кисти рябины;
Мы, конечно же, в этом повинны:
Не любили - просто жалели.
ПРИТВОРСТВО
Не предавай меня, не продавай
За поцелуи и бесстыдство голое:
Я модной страсти выучу букварь
И шарфик повяжу на нежном горле я.
И стану, как она, красиво лгать
И в обмороки падать безупречные,
И надо мной ты будешь хлопотать
С какими-то настойками сердечными...
Но ты внимать рассудку не готов,
Когда она талантливо расплачется:
Как тонко маскируется в любовь
Её безбожно-нежное палачество!
Лишь простодушный медвежонок-сон,
Безгрешно прикорнувший меж двоими и
Тебя облапивший со всех сторон,
Не ту внезапно позовёт по имени...
А утром снова ты отводишь взгляд:
В нём ад её ночей - до разговоров ли?
…И вспомнилось,
Что много лет назад
Вот так же шарф летал над Айседорою.
2009 г.
ИМЯ
И я ужаснулся:
"Да кто со мной?
И что она делает в мире моём?
Имя её - как огонь злой,
Семя моё - стало жнивьём.
Имя её, как стекла - звень,
Имя её, как осы - зуд,
Имя её - моему - зверь,
Имя моё - как живёт - т у т?"
И я погнал от себя - враньё:
Имя любимой я звал – вслух!
Чернее чёрного вороньё,
Имя её разнесло - в пух.
И я сберёг лишь один звук
Имени милой: слово «Апрель»…
Яблока, павшего оземь, – стук,
Тихий невнятный звонок в дверь.
Имя её - помнит сосен скрип,
Имя её - шепелявит дождь,
Имя ёё - мой постыдный всхлип
В эту постылую стылую ночь.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
БРЕД РЕВНОСТИ (из цикла)
Я поймала тебя –
(н`а слове!)
И в аквариум сердца пустила.
Не сучи плавниками красными:
А наживкой
Забыл, что было?..
Говорил:
«Отпусти н`а воду…»
И: «Люблю – до свед`енья скул!»
Ну какая была
Надоба–
Плавать в море
Среди акул?..
Бес попутал?
Или попутчица,
Что стреляла глазками
В цель?!
-Разговор по душам?
-Не получится:
Наши души
Ушли на дуэль!!
ВИШНЁВЫЙ СОК
От платья отстирав вишнёвый сок,
Просушит феном и замрёт у двери...
И умудрит наивностью висок,
Чтобы наряд из лжи его примерить.
Он ей к лицу. Он ей нигде не жмёт.
Несёт его со статью и жеманством.
Ей шепчут вслед: "Любимая идёт...",-
Не замечая кружев самозванства.
Плесну в колени ей вишнёвый сок.
Стушуюсь, убоявшись нагоняя.
Как умудрить наивностью висок?
Ну как сказать ей, что она - нагая?!
Какую правду в помощь ни зови,
Падёшь перед её сановным гневом:
Она, которая уверена в любви,-
В любом наряде смотрит - королевой.
И ревности моей вишнёвый сок
Одну меня и выдаст, и унизит:
Как клоун в неудавшейся репризе -
Бегу со сцены ...без финальных строк.
СВЕТ МОЙ В ОКНЕ ЧУЖОМ
Ложь твою - джин со льдом,
Пью я опять беспечно.
Свет мой в окне чужом!
Муж мой - со мной не венчан.
Синяя птица - в дом
Да примостилась с краю.
Свет мой! В гнезде твоём
Птенчиком - подрастаю!
Я - кукушонок здесь.
Я - из другого теста.
Бросьте, гусыня, спесь:
Мне он сказал: "Невеста!"
Слышите, как звучит
Голос любви звенящий ?! -
Мать моя ворожит:
Наше кукует счастье!
Лей мне свой джин со льдом:
Я - алкоголик вечный!
Свет мой в окне чужом,
Муж не со мною венчан...
2001 г.
НОЧНОЕ ТАКСИ
Голос Хьюстон. Уют такси
Как ночь за окном нежна!
Дорога конечна,
Проси - не проси,
Чтоб не рвалась струна.
А горлом вибрирует сингл - удав
О "мёртвой петле преград":
«I'll always love you...»
Лобовой удар
В чернильный с бордо закат.
И лопнул нерв, и зашелся звук -
Пронзительный, словно вскрик.
Ночное такси мне открыло вдруг,
Что ты от меня отвык.
2002 г.
БАЛОВЕНЬ
Вы баловень.
Вы баловали -
я так проста!
А Вы
другую целовали
в мои уста.
Идальго милый!
Для потехи
Вам - Ваш успех?!» -
Птенцом упал из-под застрехи
мой стылый смех.
Постылый!
Вы ли не согреты
моим теплом ?
Целую в лоб.
И -
Вы отпеты
Моим пером.
Я НЕ ВИЖУ СЕБЯ В ЗЕРКАЛЕ
«Ряженый, суженый приходи ко мне ужинать».
Я не вижу себя в зеркале:
то ли блик,
то ли облик навязчивый?
Звёзды ль таяли, свечи меркли ли?
Или щебет зашёлся ласточий?
Щебет ласточий, шёпот вкрадчивый:
"Ждёт тебя, мол, твой милый-суженый,
Украшай себя белым кружевом,
истомился весь нежный мальчик твой".
Подышу на лживое зеркало:
"Отрази меня:
я ведь здесь ещё!
Просто мир мой куда-то опять смещён,
да живёт с другой
мой неверный мой..."
Я смотрю на себя в зеркало:
белый дым,
черный тюль, да в косе - зола.
Звёзды ль таяли, свечи меркли ли -
или смерть меня за собой звала?
...Не живи с другой, мой неверный мой!
Не унять тебе в сердце жжение.
Распахни глаза да слезой омой:
не моё ли в них
отражение?
ПОСЛЕ БАЛА
«Потухло сломанное солнце» (Булгаков)
Я вернулась.
(Не скажу - откуда.)
Я вернулась.
И иду сквозь строй
недо - пониманья ,
пере - суда…
Я к тебе вернулась.
За собой.
Кончен бал.
Коптят и гаснут свечи.
День и бесприютен, и знобящ.
Согревает ледяные плечи
только Азазелло чёрный плащ.
Всё напрасно;
Мой любимый Мастер
Жжёт наш упоительный роман.
И горит моё земное счастье.
И невыносим самообман.
Кончен бал,
Но не случилось чуда.
Мне пора.
Уже звучит гобой.
Я вернулась.
(Не скажу - откуда.)
Улетаю снова.
За собой.
ПОСТНОВОГОДНЕЕ
Смотреть на жизнь, как на обряд"
А.С.Пушкин
Разошлись по воде круги
разговоров и кривотолков.
Если хочешь, мне помоги
Снять с креста новогоднюю елку.
Ей так шел этот юный наряд,
Мишуры цветастые струи.
Совершён красивый обряд -
Я снимаю твои поцелуи,
убираю в коробку шары
милых тем под игру обаяний
и в кладовку сложу до поры
закоптившие свечи признаний.
...Разошлись по воде круги,
что кидал во спасенье.
Не жалко.
Если можешь, мне помоги:
отнеси эту ёлку на свалку.
ПОЖИЗНЕННАЯ ЛОЖЬ - ПРИЖИЗНЕННАЯ СМЕРТЬ
Мы примем за любовь
лукавую улыбку
и жалость,
и приют горячего плеча.
Пожизненная ложь -
расплата за ошибку,
Пожизненная ложь -
что совесть палача.
Мы пленники с тобой
усталости и крова.
Бороться и искать -
найти... и не посметь.
Пожизненную ложь
мы выбираем снова.
Пожизненную ложь -
прижизненную смерть.
Выныривая в ночь,
с прохладностью рептилий
мы исполняем долг,
и снова - круговерть.
Замученную роль
мы вновь сыграем, милый:
пожизненную ложь -
прижизненную смерть.
НЕ СВЯТО МЕСТО
Ознобом наболевших строчек
Тебя застану среди ночи,
Когда дождя глумливый прочерк
Твоё итожит одиночье;
Застигну приступом сиротства,
Сожму удушливой тоскою,
И в горле, словно костью острой, -
Застряну лучшею строкою.
А там, за мокнущим погостом ,
Любви твоей - "не свЯто место"
Она гораздо выше ростом,
Чем ты отмерил, если честно.
Её, которой ты не стоил,
Не упрекай и не витийствуй:
Права в своём самоубийстве
Любовь, что выше нас обоих.
ИЗМОЛЧАЛИ
Закоченевшее слово
Губы устали греть.
Заполонил лилово
Окна закат на треть.
Мы с тобой измолчали,
Всё, что сказать могли.
Чёрные зёрна печали
Зреют в глазах любви.
Этот последний сполох
нежности - всё слабей.
Он облетел, подсолнух,
Цветший навстречу тебе.
Ты онемел глазами,
Хоть осыпать готов
Желтыми лепестками
Заиндевелых слов.
Ну не вздыхай устало,
Если помочь - невмочь.
Просто зима настала:
Похолодела ночь.
ИЛЛЮЗИЯ ЛЮБВИ
Пожалуйста, начни!
Умолчано довольно:
Из гнёзд моих зрачков -
Твои птенцы кричат!
Пожалуйста, качнись.
Сорвись лавиной вольной -
И, нежно рокоча,
Смети мою печаль!
Бездомность наших душ
Обрящет кров минутный
В иллюзии любви
Под страхом пустоты.
Играй, сверчок,
Свой туш
Нам, странникам беспутным,
Не знающим шестка,
Чтоб петь его, как ты!
Мы будем обживать
Возвышенный скворечник,
И пестовать скворчат,
От нежности скворча.
Иллюзия любви -
Опаловый сердечник
В механике судьбы.
Ты это умолчал.
И НИЧЕМУ НЕ НАУЧИЛИСЬ
И ничему не научились,
и впрок не запасли мгновений,
когда у нас глаза лучились
от музыки стихотворений.
Мы их тогда несли друг другу,
как вороха сиреней пышных
в том городе, что во фрамугу
глядел, и не был третьим лишним.
Ему не помнится названье,
его проспекты, скверы, арки,
его звенящие трамваи
мы принимали как подарки.
Мы наделяли всё значеньем,
предзнанием, предвестьем чуда;
и не могли понять - откуда
приходят эти откровенья.
Мы за руки брались и плыли
по суше, аки по водАм, и
мы были "мы", мы точно были
Адамом с Евой, или Марьей
с Иваном,
помнящим причастность
к Петрарке (кто он - без Лауры?);
и мы могли без партитуры
играть свою сонату счастья.
И, вовсе не намереваясь,
на "я" и "ты" размежевались.
Зачем же мы доселе живы
когда "нас" нет:
одни мотивы,
обрывки писем,
точки, строчки -
и пара гиблых одиночеств?
НЕВЕСТА
Запах ландышей пью,пьянея.
Как мартини,
Смакуя.
Долго.
Пожевав от сосны иголку,
Забываю - и с кем, и где я.
Чёрный шмель прогудел шаманно,
Изгоняя мой день вчерашний,
И к ногам припадал жеманно
Можжевеловый куст, что паж мой.
На сосне расставлены тесно
Для меня венчальные свечи.
Но на чьей я свадьбе невестой,
Коль жених нигде не замечен ?
Стебель дрёмы тугим колечком
Обнял пальчик мой безымянный -
И шептался со мной сердечно
Лес весенний, как муж желанный.
05, 2002 г.
НЕПОДСУДНА!
Принимай,
Ваша честь, отвод!
Нарушаешь закон
Игры.
Ты меня не лишил
Свобод,
К несвободе
Приговорив!
Невменяемая любовь,
Убежавшая с плахи буден,
Неподсудна.
Не прекословь!
Ты, судивший меня,
Подсуден!
Приглашаю на эшафот!
(Осторожнее: там ступени!)
Нас с тобою казнит народ,
Невменяемый,
Словно гений…
ЧтОб амнистию объявить,
Мотивируя круглой датой?!
Как же сладко
Вот так любить:
Виноватого –
Виноватой.
...Нас помилует после казни,
Не дождавшись о том
Прошений,
Государь
Или Бог-проказник,
Невменяемый,
Словно гений.
2001-2002 г.
ЭКСПОНАТ
Линия жизни, кольнув стернёй,
В нежность взяла уклон.
И то, что было меж нас стеной,
Стало тонким стеклом.
А ты всё решаешь: бить иль не бить?
«Ах, звон, – говоришь, – ах, сор...»
И угораздит же полюбить
Куклу мадам Тюссо!
В маске приличной застыв лицом
(В той, что для важных лиц),
Ты предпочёл быть святым отцом
Для сановных блудниц.
И ты остался жить за стеклом
Среди восковых гримас.
Ты мог бы спасти нас не раз потом,
Но ни разу не спас.
Когда же музей твой пойдёт на слом
(Куклами мир кишит) –
Вспомни про мой непрозрачный дом,
Выйдя за витражи.
АБОРТ
Плотина снесена волной.
На волю хлынули рыданья
В последний день существованья
Ребенка, преданного мной.
И океан во мне засох.
Я вся -
Бархан,
Сыпучий, зыбкий…
Душа, как вспоротая рыбка,
Хватает жабрами песок.
МЕДВЕДИЦА -ШАТУН
Искала и нашла.
Сказали:"Занято:
Твоя весна прошла."
Стихами-памятник
Осталось возвести
Медовой спелости
той,не моей весны;
Моей - несмелости,
Моей - смешной любви,
заблудшей в осени
(У ней глаза твои
И стрижка - с проседью).
Медведица-шатун
идёт медлительно...
Уже готов на штурм
Охотник бдительный.
Свой косолапый след
она не путает.
Медведица, мой свет,
Спала бы, глупая!
ЛЮБИТЬ ДРУГ ДРУГА НАМ НЕ ГОЖЕ
Любить друг друга
Нам негоже:
У каждого своя семья.
Меня от Вас - избави, Боже!
Избави Бог Вас от меня.
Но дружбой обойтись не можем:
Горя, ревнуя и кляня,
Мы молимся:
"Избави, Боже!
Избави Бог Вас от меня!»
Мой день без Вас -
Не мною прожит.
Жизнь, как чужая,
Не моя.
Вы говорите, с Вами то же?
Избави Бог Вас от меня!
И в целомудрии расхожем
Вас избегая, как огня,
Одно твержу:
«Вы мне - прохожий!
Избави Бог Вас от меня!»
2001
НАМ – ПРЕДАТЕЛЯМ
"К предательству таинственная страсть..."
Б. Ахмадулина
Ты и я – мы с тобой – предатели.
Плачут дети и плачут матери,
Недолюбленность прячут в дальние
Уголки кладовок и спаленок.
Ты и я – мы с тобой – предатели:
Как мы чувства красиво прятали,
Некрасиво как – врали попусту;
Мы любовь продавали попросту.
Находились и покупатели,
Чтоб любовь купить у предателей.
Пусть ценою – судьба назначена:
Притворяйся: тебе уплачено!
Путь предательский мягко стелется –
Только жёстко спать с мягкотелостью.
Ночь приходит опять карателем
За предательство к нам – предателям.
Недолюбленность... Недосказанность.
Вместо счастья – одна обязанность.
Вот и жизнь пройдёт – по касательной:
Нет другой прямой для предателей.
Ты и я – мы с тобой предатели.
«Кто судил нас?»–спрошу Создателя.
«Загляни, – мне ответит, – в зеркало!»
И словечко добавит – терпкое.
АКВАРЕЛИ
А в моих акварелях – апрель.
В оголтелых моих акварелях
Всё следы от твоих преступлений
Да моих невозвратных потерь.
А в моих акварелях – река
Лёд сплавляет, как белых медведей;
То ли спины их, то ли бока,
То ли палые облака,
То ли клочья от савана ведьмы –
Эти белые флаги зимы,
Как предательства мета простая...
Пусть они никогда не растают –
На моих акварелях настанем
Навсегда февралёвые – мы.
В КОМЕ
Бабочка. Нежность. Жизнь.
Крыльев твоих пожар.
1.
Ты на ничейной полосе, которая зовётся "кома".
Лица нет на твоём лице, таком знакомо-незнакомом.
Лица нет. Цвет ушёл из глаз – зёлёных с желтизной кошачьей,
А ширь зрачка – как будто лаз - сюда - из глубины незрячей.
Растерянная темнота двух омутов, куда глядятся
И смерть, и жизнь. И - немота. И – ни расстаться, ни остаться.
Ты на ничейной полосе. Одна. Не с папой. И - не с нами.
СОВСЕМ ОДНА! Поймите все: мне НАДО к маме.
2.
Как нравится тебе мой новый стих?
Подай же знак из долгой тяжкой комы!
Твоё молчанье зримо и весомо,
Как шар на ниточке, дрожит в руках моих.
Как нравится тебе моя тоска?
Всё не решишь – остаться иль расстаться?
Не для тебя больничные матрацы!
Устала? Кто - скажи мне - не устал?
...Тебя зовут и молятся, и плачут,
Но в коме – порознь тело и душа.
Дрожит рука. Дрожит –
а это значит – не рвётся нить...
Но рвётся к небу – шар.
3.
«Мне без тебя не умереть (прости, прости!).
Зайди ко мне в мой ад реанимаций.
Зайди, чтоб молчаливо попрощаться…
Отпустишь?»
- Отпущу.
Лети.
Лети.
4.
А слово "кома" – было словом – "мама".
И было где-то слово «си-ро-та».
(От слова «сирый»?).
...А в висках упрямо:
"Не то. Не та. Не ты. Не так.
...Не так!"
5.
Сугроб оплавила свеча.
Снег вперемешку с мёрзлой глиной.
Смерть - милосердье палача?
На лентах траурных - "Любимой..."
Внутри околевает вой,
Не разрешившийся звучаньем.
...Тот шар, наполненный молчаньем, -
Он стал моею головой.