Да, похоже, напьюсь. Нет, наверное, нужно напиться.
Осыпаются липы, и голуби гадят, как встарь.
Тыщу лет не стоят ни вопрос, ни желанье влюбиться,
И почти пятьдесят, как листает меня календарь.
Дай и мне поканючить, судьба, над разбитым корытом,
Я ж не самый последний – я булку скормил голубям.
Сколько было полезного в тёплую землю зарыто,
А пойдёшь собирать – так один только жиденький ямб.
Дай и мне поканючить, судьба, под лучок и перцовку
Про ушедшее детство и юность, и, в общем-то, жизнь,
Про на розовых пяточках лета по божьей коровке
И про вязкую горькую правду о сладостной лжи.
Слава, крики и чепчики, полный прицеп сочинений –
Может быть. Может быть, и щекочут кому рудимент.
Я, увы, не из тех. Или, к счастью. Из всех наслаждений,
Если что и осталось, так вечнозелёный абсент.
Я оставлю свои позывные в тягучем эфире,
Где, как сонные мухи, они превратят январи
В ожидание новой весны и стремление стырить
Что-нибудь на обед и упрятать в свои янтари.
Я оставлю свой след на колдобинах города Энска,
В серобуромалиновой луже безликого дня,
И она от волненья заходит с достоинством невским,
И от счастья по самые лавры накроет меня.