С тех пор прошло уж много лет,
Как рассказал мне повесть дед!
А тот от деда своего
Ту повесть слышал. Эх, давно
Она ходила по устам.
Её в деталях передам,
И всё, что помню, расскажу
Вам про заморскую княжну,
И про чудесный медальон,
И то, как был приворожён,
Мой прадед в тот далёкий год,
Когда казацкий наш народ,
От притеснений, нужд устал,
Да и Степана поддержал!
Итак, начну!.... С чего ж начать?
Начну, как начал воевать
С персидским шахом атаман,
Как не один он караван,
С шелками, златом, серебром
И прочим скарбом и добром,
Увёл у шаха. Грозен был
И инородцев загубил
Немало Разин в тех боях,
Посеяв среди персов страх.
И шах решил, - в морском сраженье
Пошлёт Аллах ему везенье,
И разгромит он, наконец,
Отряды, что ведёт донец!
И вот навстречу казакам,
Чуть только утренний туман
Слетел с рангоутов и рей,
Плывут полсотни кораблей.
Так описал наш прадед бой:
Шли корабли на нас стеной,
И цепь меж ними пролегала,
Залп дали пушки, завизжала
Картечь над нашей головой,
Мы отвечали, персов строй
Был не нарушен, их мурза
Смотрел на нас во все глаза,
Команды отдавал сурово,
Палили персы снова, снова…
Тут Тимофеич прокричал,
Чтоб флот по флагману стрелял.
Что коль потопим Мамедхана,
Так персы звали капитана,
То до победы будет шаг,
И басурманы спустят стяг.
Мы подчинились, ядра, пули…
Мы всё на флагман повернули.
И вот от меткого ядра,
Взорвались вражьи погреба!
Повержен враг, стихает сеча,
Ушёл кровавый день на вечер.
Богато с тех мы кораблей
Добычу взяли. Много дней
Её считали и делили.
Так с той добычей и отплыли.
Остался Каспий за спиной,
Мы возвращались в край родной.
Все веселились, лишь Степан
Не пил вина и не был пьян.
Глядел на волны он с тоской,
И был, как будто сам не свой.
И, что в душе его творилось,
Никто не знал, но так случилось,
Что брат Степана, казак Фрол
Княжну персидскую привёл.
Была то дочка Мамедхана.
Вот лучший приз для атамана!
Сказать по совести, княжна
Была и вправду хороша!
И, как говаривал прадед,
Таких девиц не видел свет!
Тонка, изящна, черноброва,
Взгляд, очи, тело, - право слова,
Не хватит слов и описать,
А, уж, походка! Вот где стать!
Взглянув, Степан не устоял,
И к деве юной подбежал.
Глазами впился атаман,
Тоска прошла, как злой туман.
Её за талию обнял,
К себе привлёк, поцеловал.
С тех пор стал с нею неразлучен,
Но вот какой меж ними случай
Произошёл. Лишь прадед твой
Знал тайну девы молодой.
Он тайну эту рассказал,
Поскольку к ней причастен стал.
Но это после, а пока
Девицу звали Фарида.
Был у девицы медальон,
Горел он розовым огнём,
Весь золотой, а в нём рубин,
На свете был такой один!
Сказала юная княжна,
Что в нем любовь заключена.
Что будет счастлив с ней навек
Тот, кто получит оберег.
Что тот, кто носит медальон,
По жизни будет защищён
От всех опасностей и бед.
Такой был силы амулет!
Степан взял чудный медальон
Грудь обнажил, и вот, уж, он
Сверкает на его груди!
А вот, что было впереди:
Удачлив стал наш атаман,
В набегах ли на вражий стан,
Иль на купеческий конвой
С богатой золотом казной.
Да и персидская княжна
Была приветлива, нежна.
Степан к княжне благоволил,
Подарки знатные дарил,
Был для неё на всё готов,
Молва пошла средь казаков,
Что, мол обабился мужик,
Что к женским ласкам попривык,
Пеняли, что загул хмельной
Сменён любовью с Фаридой.
Но, если честно говорить,
Давала зависть слухам жить.
Меж тем богатство казаков
Росло, уж, множество мешков,
Скопили трюмы кораблей,
И плавать стало всё трудней.
Собрался сход из казаков,
И был итог его таков:
Схоронят злато казаки,
Там, где у Волги у реки
В песчаный остров бьёт прибой,
Где чайки реют над волной.
Из всей ватаги казаков
Пал жребий на шесть смельчаков.
Одним из них был твой прадед.
И вот едва забрезжил свет,
Чёлн с молодцами подвалил
К косе песчаной, нос зарыл.
В условном месте казаки
Отрыли яму, сундуки
На дно тихонько опустили
И только яму не зарыли,
Как, вдруг, один из казаков,
Степану бросил пару слов.
Стал атамана он пенять
И медальоном укорять.
Де, братство всё, все казаки,
Сложили злато в сундуки.
Божились, целовали крест,
Что не осталось тайных мест,
Где захоронены каменья,
Монеты, кольца, ожерелья.
А атаман рубин не сдал,
Тем казаков, де, обобрал!
Не выдержал Степан навет,
Сорвал он с шеи амулет
На крышку бросил сундука,
Со злости пнув бархан песка.
С досады плюнул на песок,
Пошёл туда, где ждал челнок.
Не знаю как, каким путём,
Но не зарыт был медальон.
Как оказался он у деда?
О том наш прадед не поведал.
И как его он сохранил,
До гроба тайну не открыл.
Шли дни, недели, месяца,
Ушла удача от донца.
Всё атамана раздражало,
Казачье общество роптало.
Желали братцы «зипуна»,
Но изменились времена!
К княжне Степан, вдруг, охладел,
В глаза ей больше не глядел.
Стал тяготиться атаман.
Вот, что наделал талисман!
Меж тем, стал прадед замечать,
Его, вдруг, стала привечать
И опускать при нем глаза,
Краснея, юная княжна.
И он уже не мог спокойно
Смотреть на тело девы стройной,
И сердце билось вновь и вновь,
Проснулась в нём к княжне любовь.
Ну, а казацкие дела, -
Хирели! Всё виной судьба,
Что отвернулась от Степана,
Ни одного, уж, каравана
На Волге он не захватил
С тех самых пор, как клад зарыл!
Вновь сход собрали казаки,
Погорячившись мужики,
Решили Волгу ублажить,
Ей дар бесценный предложить,
Чтоб милость к ним она явила,
Вновь одевала и кормила,
И снова Матушкой была,
И дар бесценный приняла.
И порешили казаки,
Что даром будет для реки
Сама персидская княжна.
Узнав об этом Фарида,
Степана стала умолять
Её волнам не отдавать.
Лишь рассмеялся атаман,
Как будто в голову дурман
Ему ударил в этот миг,
Тут Фариды раздался крик.
И с губ её слова слетели,
Казаки, вмиг, оцепенели.
Она пророчество вещала,
В нём злая доля ожидала
Всех казаков, и что Степан
Погибнет не от старых ран,
Распнут его на колесе
На главной площади в Москве.
Что дальше было, знают все,
Как в набегающей волне
Исчезла юная княжна.
Открою тайну, всё ж жива,
Она осталась, твой прадед
С кормы метнулся за ней вслед.
Никто не видел, как он плыл,
Как персиянку подхватил,
И как на волжский бережок,
Шатаясь, вышел. На песок
Он нежно деву положил,
Сам рядом пал, лишившись сил.
Вот так спаслись они вдвоём.
А может спас их медальон,
Что в тайне прадед наш хранил,
Он смерть от них отворотил?
К Степану прадед не вернулся,
Так маятник судьбы качнулся
Его в другую сторону,
И он обрёл себе жену!
И был он счастлив с Фаридой
Любовью чистой, не земной!
Такой любви не видел свет,
Он с ней дожил до сотни лет!
На этом кончил повесть дед,
В окно ударил яркий свет,
С усмешкой дед кулак разжал,
И в кулаке его лежал
В златой оправе медальон.
Я был, как громом поражён.
Он в руку мне его вложил,
Рубин сверкал, как будто жил!