На той стороне я очнулся ... Светофор семафорит:
зачем Ему-то весь этот сор?! Вынесенные наружу
их жизни?… чернит серебро как пластиковой Луны
сердце колечковое, - зачем оно,
как блюдце? Сердечко стучит твоё,
как паровозик, что чадит дымно-шумно в окно…
Шериф отдал честь, Шаман опустил свой бубен…
Я только всё кружусь в кострах твоих снов
сгорая зачем? И ландыши в озёрные лужицы смотрят,
отдавая прозрачные души свои… чужим сторожам.
Сорри! - кричит мне кто-то из окон
проносящийся в черной машине мелом к нетронутой вышине,
светлячка следом, упрямо жужжащей Жизни,
на чьей-то ладони, свёрнутой в непокорный локон ...
Козырями фальцетными, смочив простыню...
Красно-сине-белыми. В этой стране я живу..
Пули выпущенной пистолетной
куда-то в никем окольцованный Сатурн.
Неважно кто! Важно - скорей! As soon...
Зачем? - я спрошу, - я пишу такие стихи?
Для тебя? Конечно, для тебя!
Поленья легче горят без дыма,
но не бывает шума без того же Огня…
А Огня без того же дыма...
И чуть-чуть для грусти японского слона
Я пишу свои стихи… В храме веков из той-же кости…
Фарфорово всё! До лампочки папироса
могла бы не напрягаясь достать,
если бы она умела летать
и ей бы все было не до самой себя.
Шериф отдал честь, Шаман опустил свой бубен…
Бог совершенно седой вышел на Пирс. Наверное он то мне и нужен...
Может дорогу спросить, попросить старика, - Огня,
может просто уснуть на скамейке средь дня... Может
Для разговора... Тени сомкнулись.
Но какие нечеловеческие здесь муки!
Странные скрипки строем оркестра
Издали пронзительно тихие звуки...
Васильковое небо с красными маками на горе.
Всё смешалось однажды и я теперь не уверен где!