***
Равнина смерти. Пол-второго дня.
Паленым солнцем пахнет каждый камень.
Идти вперед ногами и руками.
Кому сказать – «идите без меня»?
На подоконник села стрекоза
следить за мной фасеточно и мглисто,
как я пишу отраву букиниста,
входя в тетрадь без выхода – bizarre
coincidence – входя и оставаясь
каракулями бедными, и в них
не продолжаясь – мертвые они.
Равнина смерти. Я еще живая.
Повисла рифма. Рваная строка
болтается готовая сорваться
под потолок – семнадцать, восемнадцать
шагов еще идти издалека.
Но ноги леденеют, тяжелеют,
срастаются с кроватью – не идут,
слетает стрекоза ко мне на грудь,
и крыльями-слезами жизнь жалеет.