А мне говорят, что я непременно должна быть сильной.
А мне говорят, что такие, как я, не умеют плакать.
Но я же не виновата в том, что на моей траве постоянно иней
И что на моей дороге извечно слякоть.
А мне говорят, что в руках моих дело прочится,
Что мне к небожителям предначертано сей судьбой.
Вы думаете, что если бы я знала, чем это кончится,
Я бы стала с таким неистовством рваться в бой?
А мне говорят, что пора уж остепениться,
Что пора уже взяться за ум, перестать ломаться
И что часто намного лучше в руке синица,
Чем журавль в небе, поэтому надо сдаться.
А мне говорят, что в такой пугающей тишине
Выжить невозможно — разве что стать святыми.
Но я же не виновата в том, что с собою наедине
Мне намного легче и спокойнее, чем с другими.
А мне говорят, что срочно пора лечиться,
Что я таким темпом точно одно из двух:
Либо уйду на дно, став чужим убийцей,
Либо на небеса, спасая погибший дух.
А мне говорят, что такие, как я, не живут на свете,
Что я не учусь на ошибках, хожу по кругу.
Но я же не виновата в том, что мой спутник — ветер,
И в том, что депрессия — моя искренняя подруга.
А мне говорят, что надо точно сходить к врачу,
Что надо попробовать успокоиться и усвоить
Все уроки прошлого. Слушайте, я заплачу,
Но оставьте меня, наконец-то, уже в покое.
И не дай вам Бог! Вам другое совсем напророчено:
У вас судьба другая, жизнь другая и путь другой.
А я неизменно буду любить одиночество,
Ибо оно единственное, принявшее меня такой.