Он по велению судьбы одет не броско,
Нет элегантности и нет былого лоска,
Нет уже в нём весёлого задора,
Он этот мир покинет скоро.
Увы, тоскою смертной удручён,
Не до веселья, если обречён,
Он понимает, дело-то «табак»,
И в храм спешит, а не в кабак.
Еле горящий взор, лицо желтее воска
И тлеет жизнь его, как папироска,
Под этим небом пепельно-седым,
Исчезнет жизни след, как исчезает дым.