я так порою безрассудна,
что причиняю боль другим.
не зря ведь женщина на судне
ведёт к последствиям дурным.
я затесалась в их команду
под видом кока-добряка.
варить умею лишь баланду.
и то, несчастную, сожгла.
остались парни без обеда,
не подкрепили своих сил.
успела скрыться у соседа
от негодующих и злых.
пыталась ужин я состряпать,
но тут же вышла ерунда:
и так хотелось мне поплакать,
как вдруг взбесилась вся еда.
она кружилась и вертелась,
как будто камбуз ей танцпол.
а я испуганно смотрела
на лихо прыгающий стол.
когда же ложки обнаглели
и стали строем наступать,
я тут же мигом побелела
и ну давай-ка верещать.
сбежались юнги и матросы
на вопли кока-добряка.
и вмиг посыпались вопросы:
"чего орешь? ты что дурак?"
я отбивалась и молчала,
боялась правду открывать.
схватила но-шпу, для начала,
и мигом юркнула в кровать.
ко мне прислали терапевта,
(иначе врач на корабле).
его ждала я с нетерпеньем
с тяжёлой книгою в руке.
в итоге врач попал в больницу,
меня оставили в порту.
про боли ниже поясницы
осведомили медсестру.
команда судна голодает
и истощала на глазах.
остатки силы иссякают
в их не накаченных телах.
я, между прочим, в лазарете
всё поправлялась не по дням.
и очень часто на рассвете
желала счастья тем парням.
корабль, конечно, не разбился
о скалы каверзных морей.
но капитан их удавился,
когда узнал, что кок-злодей.
Матросы бросили всё к чёрту
И поступили в институт.
корабль прикрепили к порту.
(он и поныне стоит тут)
Так развалилась вся команда
По воле глупости моей.
Виною тухлая баланда,
что навредила всем, и мне.
я так порою безрассудна,
что забываю о других.
простите все. бываю скудна
на выраженье чувств своих