Владимир Владимирович, разрешите представится,
Я не поэт, я в поэты не рвусь,
Я курсистка, да да, та самая,
И этого не стыжусь.
Над стихами вашими заплачу, правильно,
Как жаль, что я Вас не знала раньше,
Я б вам сказала: "Ну что Вы, маленький,
Вы для нас всех очень много значите".
Вы конечно великий, и спору нет,
Но душить песню, даже если собственная,
Не прощается, ведь Вы поэт,
Не какой нибудь, а МАЯКОВСКИЙ
В ряду поэтов не место главное,
А Вам и талант, и силища,
И голос был такой поставленный,
Вас бы воскресили.
Вы по Москве прошлись бы, ахнули –
Все как при Вас – И клопы в силе,
И так же заседают прозаседавшиеся,
И так же мало людей красивых.
А впрочем, что же,
Одёжа получше, и понастроили тоже,
От чахотки избавились, а вот проституции
Пожалуй стало побольше.
И ростом высоких теперь не мало,
Называется "акселерация",
Но что-то главное в людях пропало –
Не душа, а сплошное рацио.
Мелодрама весны опять в сезоне
Какое-то расплавленное желе
И сердце бьется как лошадь в загоне,
Как вратарь один на один с Пеле.
Бывает знаете, перемолвится не с кем,
Над вашими томами сижу листая,
Вот и ваша любовь -- "пограндиознее Онегинской" --
И та истаяла.
А вы великан, двухметрового роста,
Во мне-то и росту – смех вам,
Но и я, поверьте, ощущаю остро
Как герои Чехова.
Склонившись набок солнце пропало,
И жизнь закатилась тоже.
Пора прощатся, недолго осталось,
Увидимся там, быть может.