Розовый шёлк шелкопряда -
время, которое мы находились рядом
друг с другом, теребили ресницы сна
пальцами ежесекундными на табурете справа,
где лампа, выхватывавшая картаво
пепельницу из рук, выхватывала докрасна
раскалённый зевок над охлаждённым ядом.
Ночью так часто хотелось пить, и я
составлял влажнейшую часть твоего бытия,
и ты сознавалась мне утром в своей любви,
осуждая навязчивые сновидения
за попытку одним поцелуем всегда травить,
а остальными - ждать дальнейшего наслаждения,
и яд медленно распространялся в крови.
Умереть собирались утром, входили в быт,
чтобы ночные яды на миг забыть,
в этот миг эти яды всегда докрасна сильны,
и кровь, стесняясь своей бледности, уходила горлом
прямо на стол - со стола повелевать глаголам
ежесекундное бездействие тишины,
когда неподвижные двое абсолютно видны, слышны.