Я этот случай в церкви наблюдала.
К обычной утренней готовился народ.
Когда вошли недюжих два амбала,
Две иномарки бросив у ворот.
Народ смотрел на них, дышать не смея,
Затих, ещё недавно робкий гвалт-
На шеях - складки, словно у шарпеев
И кулаки, как парочка кувалд.
От Hendersona модные сорочки,
Кресты на пузе, ровно грамм по сто…
Как будто с них придумал Пушкин строчки
Про ту златую цепь на дубе том.
Прошли, как два хозяина на рынке,
В долг давшие святым на небесах.
И лишь старушка, в старенькой косынке
На них смотрела с жалостью в глазах.
Крестами забавляясь, как игрушкой,
Грудь колесом, ну чем не петухи…
- И ЧО?- один спросил у той старушки,
-ГДЕ НАДО ТУТ ЗАМАЛИВАТЬ ГРЕХИ?
Та головой невольно покачала,
Окинула их взглядом снизу вверх.
- А вам зачем?- чуть слышно отвечала.
-У вас ведь, что ни вздох, то новый грех.
Они, между собой переглянувшись,
Синхронно почесали в бороде.
Другой спросил, вплотную к ней нагнувшись:
-НИЧО НЕ ПОНЯЛ, МАТЬ, МОЛИТЬСЯ ГДЕ?
Тогда она в глаза ему взглянула.
Поправив чуть на голове платок
- Не нужно вам,- сказала, как вздохнула,
Иди ка, ты, отсюдова, сынок.
Здесь люди сердце небу открывают.
А вы из тех, в ком сердца больше нет,
Кто подлости молитвой прикрывает.
Такой вот мой, сынок, тебе ответ.
Случилось всё, в какую-то минуту.
На скулах заходили желваки.
Но, дрогнул взгляд свирепый, почему то,
Не смог поднять на старую руки.
Багровые, колючие, как жала,
Они ушли, не поднимая глаз.
Не слыша, как старушка прошептала:
-Храни вас Бог. Есть совесть и у вас.
июнь2010г.