Я помню утро хмурое в апреле
И полусонную застывшую Москву...
И дождь, умывший землю по-осеннему,
А рядом весь зелёный Пушкин нагонял тоску.
Я чувствовал ничтожность человека,
Когда вокруг дремал незыблимый гигант,
И понимал: не хватит века,
Чтоб душу его понял и узнал.
Бывает дрожью пробирает тело,
И мысль - ведь это строили отцы...
Дай Бог, чтоб поросль сумела
Достойной быть пред именем Москвы.
Тоска туманом наполняет сердце,
Свинцовая тяжёлая печаль.
Грядущему я приоткрою дверцу
И в новый путь, хоть прошлое и жаль.