Жан Эрнесто де Брас де Мэрр довольно хорош собой и несколько нелюдим.
Жан Эрнесто любит дарить себя всем другим, в особенности женам больших господ за большие деньги.
Встречать восход он предпочитает в объятиях дам других, впрочем, не любит он даже их.
Любит занятья любовью, курить гашиш и упражняться в йоге близ Фудзиямы.
«Спины нынешних барышень слишком прямы и несгибаемы. Впрочем, такой подбрось камень для преткновения, охапку роз, прочти ей паршивый стих, немного изящной прозы – и на тебя уже сыплются не угрозы, а поцелуи, признанья. Страсть! Овладевает ею огонь желанья! И чем ты безмолвней - тем громче ее стенанья и просьбы к себе вернуться, поворотить коней. В итоге – барыш с тобой, ты – ненадолго - с ней, а завтрашняя любовь ждет тебя в родовом именье к ужину».
Сей монолог имел бы место, если б он был бы жив и сейчас в этой комнате пил «Бордо».
Но его убили задолго до этого монолога. В Севилье. Ночью. Ржавым ножом из-за судейской дочки, которую он, единственную, любил, в чем впрочем, ей, единственной, не признался. Он был с ней застенчив слишком, но с ней – он был, а всем остальным – казался.