И снова зелены
все рученьки деревьев.
И будто белены
комарьи тученьки объелись.
А озеро – бело, бело
от пуха лебедей...
Романчик набело
всё пишет для людей,
которых в лодке – двое
в ладонях у зари…
Поспят пускай в левкоях
их беды-косари…
Покуда снова птицы
не запоют в сирень,
и гусеницы мастерицы
не свяжут день.
Кораблик голубой покуда
не запрокинет в небеса,
вдруг, взявшиеся ниоткуда
восхода паруса…
Покуда ветер не погонит
шар позолоченный в зенит,
на бледно-розовой ладони
огонь любви пускай горит.
Апорт.
На Пасху в Верном цвёл апорт!
Любили в Алма-Ате, когда он цвёл!
Теперь пустой швартуя борт,
Сады в предгорьях кормят пчёл…
И так в садах пустынных грустно,
У яблонь старых облетает цвет...
Тихонько веткой ветер хрустнул,
Других садовников здесь нет.
Не приметна ничем деревушка,
Словно, звездочки - окна горят...
А в колхозных садах, как старушки,
Пригорюнились яблоньки в ряд.
Никому не нужны их наряды,
Разве, вОроны напируются всласть…
Подписала уже все наряды
На китАйские яблоки власть…
И не жаль никому апорта,
"Так ведь яблоки некуда класть!"
Обмельчалого, видно, сорта
Эта наша новая власть…
Бродит прошлого дух здесь русский...
Жидкий яблони пьют рассвет...
В сад войдёшь, а там - пусто, пусто,
Будто, в храме святого – нет…
***
На Пасху в Верном цвёл апорт!
Любили в Алма-Ате, когда он цвёл...
И Алматы тем садом был бы горд,
Но кружит над коттеджами орёл...
Цветы.
Горячим солнцем вскормлены цветы.
Они чуть-чуть заметно лепестками дышат:
причудливые формы красоты
и простенькие, кои ветерок колышет.
Они, мои цветы, сравнений никаких не знают.
Им, к счастью, не дано зеркал кривых,
и каждый - в свое время зацветает,
и поровну всех дождик поливает их.
Не знаю я, каким отдать мне предпочтенье:
поющим розам в саду на царственных дорожках,
иль одуванчикам, тем Лелям вдохновенья,
что, словно, нимб качают пух на тонких ножках.
Фото автора.