Лето две тысячи пятого было квинт
эссенцией наших весьма не дипломатических.
Как ты понял,
больше нельзя ни вернуть, ни успеть – ничего.
Некуда возвращаться, не за кем успевать -
лето одно за другим собирает картинки
из прошлого, вырезки из газет и паззлы,
скорчившись на полу.
Воздух дрожит от озноба, наверно, так как
даже ему не по силам накал
равнодушия в комнате.
Что мне тебе сказать?
Всё это было не более чем притворство,
неправильная реакция на удар
в солнечное
пятно
на сердце.
Что бы я там тебе ни говорила – верь.
Потому что это не более чем
придуманное,
тщательно выверенное и взвешенное
для того чтобы у тебя никогда не было
чувства вины.