На краешке той косы, в окрестностях Геленджика,
Как в лодке, в моей горсти пылала твоя рука.
Как мяч, улетающий прочь из круга упругих тел,
Я устремлялся ввысь и жить на земле не хотел.
Я болен был не тобой - я памятью болен был -
Я даже себя самого, как кажется, позабыл.
С меня, как с безмолвных рыб - без кожи и плавников,
Гречанка сдувала пыль, нахваливая улов.
Как будто торгуясь взахлеб, вертела улов в руках
И, морща высокий лоб, смотрела на дно сачка,
Приникнув к моей щеке соленой щекой своей,
Шептала: «Оставь, уйди, забудь навсегда о ней!»
А я, не смыкая век, ладонь тугую ее
Облизывал, точно волк, забывший призванье свое,
И преданней, чем скала, расплавленная на песке,
Дыханье ее хранил в пульсирующем виске.
И от судьбы отрывал, как пуговицы на пиджаке,
И краешек той косы в сентябрьском Геленджике,
И тихую руку твою, пылающую в горсти,
Не зная, как от любви тебя и себя спасти.
1998