…И напоследок: хоть тебя люблю,
Ты ни причем. И, был бы ты бессмертен,
Я собрала бы грош да по рублю
На душу твою грешную. Освенцим
Тебе бы показался раем с тем
Заоблачным святилищем погибших
Надежд, и переверстанных поэм,
И наших задушевных многостиший.
А может, я люблю в тебе мечту
О том герое, что в рассвет не с трапа
Шагнет, а сразу с кромки радуги - за Ту,
Ниспосланную принцу – не сатрапу.
Все - было. Не колеблясь и любя,
Ты клал когда-то голову на плаху
За поцелуй вишневый, и с нуля
Готов был петь Амуру иль аллаху.
Не подходи теперь. Я подожгу
Тебя не так, как грезилось и пелось.
На этот раз нежнее стянет жгут
По-за яремной веной… К переменам
Готов Харон. Таких, как мы, бродяг,
Отчаянных, и верных, и отважных
Он на руках доставит и подряд
Все горести разлуки перескажет.
И все ж не подходи. Я не люблю
Отныне флер сиренево-сливовый.
Нечаянно притронусь к алтарю
Сердечности – и оба вспыхнут снова…