Есть люди, которым нечего терять — а потому они ничего не боятся. Рецидивист по имени Леонид и на воле, и в колонии славился именно таким нравом. Его очень боялись, но и уважали не меньше. Дело шло к тридцатнику, а за спиной были только отсиженные сроки.
И однажды, когда на свидание приехала заметно постаревшая больная мать, он крепко задумался об этом. Многих из его колонии дома ждали — девушки, семьи. Многие расписывались прямо в зоне, и к ним приезжали их добрые и чуткие жены — на длительные свидания. Трое суток раз в три месяца — для заключенного это много значит. Леонид бросил монетку, загадав: если выпадет орел — будет искать себе спутницу жизни, если решка — все оставит как есть. Через минуту он уже писал письмо в рубрику знакомств одной популярной газеты, что душа в шрамах, тело в наколках, а теплого угла и любящего сердца так и не нашел. Про угол приврал — была у него необжитая холостяцкая квартира, но об этом решил написать потом. Когда дневальный отдал ему конверт, подписанный незнакомым почерком, он не сразу понял, что это ответ. Долго смотрел, боясь распечатать его, а потом долго читал простенькое, незамысловатое письмо, суть которого сводилась к предложению пообщаться — а там время покажет. Кореш Леонида, молчаливый приземистый Саня, семейный и опытный в этих делах, бросив взгляд на фото незнакомки из далекого города, присвистнул: «Поздравляю, брат! Такая женщина не каждому достанется». Леонид тянуть не стал и сразу пригласил девушку приехать на краткосрочное свидание. Ему не терпелось услышать ее голос. И она приехала! Хрупкая девочка в модных сапожках с трудом дотащила тяжеленную сумку с передачей от остановки до колонии — ну в самом-то деле, неудобно сюда с пустыми руками приезжать. Откуда ж было ей знать, что всем необходимым Леонида снабжают друзья, и нужды ни в чем нет. Терпеливо и покорно бегала она из кабинета в кабинет администрации колонии, заполняя необходимые бумаги. И шокируя всех, кто спрашивал, к кому она приехала, ответом. Потому что крутой нрав и содержательное прошлое Леонида были известны здесь каждому. И вот, наконец, после нескольких часов ожидания, она вошла в комнату, разделенную надвое. В сто раз красивее, чем на снимке, простая и добрая, она ласково смотрела на него через двойное стекло с решетками и твердила в трубку, что жизнь его только начинается и все еще будет хорошо. Леонид хлопал ресницами, сдерживая слезы, но предательский комок в горле мешал говорить. «Не плачь»,— сказала она. А его словно ток прошиб. Она говорила — и слова казались ему музыкой. Ему, суровому и дикому человеку, раньше все это было чуждо. Он ловил каждое слово, каждый взгляд. А когда истекло время свидания — послал ей через стекло воздушный поцелуй. В барак вернулся смурной и долго не мог заснуть ночью. Что-то перевернулось в его душе, и мир стал другим. Одновременно он и понимал, что не пара такой умничке, как она, и чувствовал, что без нее уже не сможет. Саня не узнал друга, проснувшись утром: «Ну, братка, я гляжу, все серьезно».
А несколько месяцев спустя у ворот колонии остановилась машина, из которой вышла все та же хрупкая девушка, озираясь растерянно по сторонам. Леонид, попрощавшись с корешами и пообещав выполнить их просьбы на свободе, впервые за несколько лет сделал шаг за пределы зоны. У ворот толпились его друзья — встречали, как положено, радостные и шумные. А он искал глазами кого-то. И вдруг к нему подошла она — та, к которой он даже дотронуться боялся. Его идол, его божество спустилось с белого облака, снизошло до него. Он ни перед кем никогда не трусил, за каждое свое слово и дело привык отвечать по всей строгости, но сейчас он боялся — ее. А еще больше — боялся, что она куда-то исчезнет. В голове крутилась песня: «Как было тепло, что нас с тобой вместе свело — девочка-пай, рядом жиган и хулиган...»
Хрупкая девочка заложила прочный фундамент его надежды на лучшие времена, быстро и просто освоившись в его квартире и на его кухне. Она накрывала стол для его гостей, шутила, смеялась, пела его любимые песни — а он ловил ее голос, как дети ловят капли теплого дождя. Он исцелялся светом этой чистой и смелой души, и сам себе не верил. И Леонид поклялся своей спасительнице, что больше никогда не сядет в тюрьму. Теперь он предпочитает не оглядываться назад, прошлое кажется ему нелепой ошибкой, но он знает, что это больше, чем просто ошибка. Свадьба и венчание — не в зоне, а на свободе, как и полагается, стали отправной точкой, с которой для Леонида началось восхождение вверх по крутой лестнице жизни. Санька тоже освободился и приезжает к Леониду в гости, в шутку называя его вторую половинку «девочка-пай» и всерьез радуясь за друга. А сама она каждый день продолжает спасать своего Леню — от страха перед будущим, от неуверенности и старых привычек. И ей это не кажется трудным, может, потому, что она просто любит его всем сердцем.