она уснула
в резком бреду,
закутавшись в скользкое
одеяло.
взятая нота
на пятом ладу
сквозь ночь
фальцетом прокричала.
вскарабкавшись на плечи
полуденного крика,
она прочитала
вслух маяковского.
сердито рыча
на месяца блики,
тяжело задышала
с молчанием босха.
надо же выебнуться
и тебе, друг милый.
говорить ей гадости,
пытаясь обнять.
отверни от нее свое
недовольное рыло,
потому что тебе
ей нечего сказать.
потому что уже
все обещанья,
сказанные понапрасну,
вылетели в окно.
потому что кусочки
грубой алой ткани
связали волосы.
и на улице уже темно.
она пыталась заснуть
в колючем бреду,
укутавшись в мокрое
одеяло.
взятая нота
на пятом ладу
громко сквозь ночь
матом орала.
выпив четвертую
чашку какао,
она шепотом
читала стихи бродского.
из четвертого слева
окна вылетала,
отдавая ему
все самое скотское.
разбавляя свое цзы
обобщенным инь и янь,
он метался по комнате,
как дикая лань.
и бумагу по-прежнему
марав порцией чернил,
он ее ненавидел,
но любил. любил.
06.05.10.