О, горечь запоздалого причастья,
отрава света, знания несчастье –
как медленно истаивала тьма! –
и вот я весь:
базарный прорицатель,
рифмованных колес изобретатель
с неандертальской ясностью ума.
В невежестве былом, великолепном,
не ведал я, с кого являлся слепком,
кто путь передо мною проторил.
И был бы я вконец позором сломлен,
когда бы знал – и все же вторил словом.
Но я не знал – и жизнью повторил.