бьется, бьется муха о стекло,
дребезжит кухонное окошко –
за окошком майское тепло,
и уже покакала бульдожка.
а еще, куда-то торопясь,
рядышком пописали детишки:
господи, ну как туда попасть? –
бьется битый час без передышки.
хочется наружу, а никак
не отыщет форточку бедняжка.
вот уже оброненный биг-мак
птицы расклевали, а какашка,
видимо, заветрилась уже,
и ее практически не видно.
до чего же горько на душе,
до чего же больно и обидно!
отчего не выстудил январь
эту страсть,
ведь было же несложно...
в общем, я прихлопнул эту тварь,
пожалел – ну правда,
сколько можно?