Ступаю на пирс, где корабль-исполин
нацелил железного корпуса клин
на марево в ярком просторе.
Ни с чем этот мир голубой не сравним,
где вечным подростком скитается Грин,
где блики на жирных боках субмарин
и жгучие запахи соли.
Я сын моряка и брат моряка.
Как белая чайка, быстра и легка,
пикирует в светлую воду,
я в пену кидаюсь с полоски песка.
Дорога до встречи была не близка.
И вот – обретаю, что долго искал –
безмерную моря свободу.
Все было – и юность неслась на волне,
и первая боль оседала на дне,
и жажда тянула к прибою.
Все скрылось во времени как в пелене.
И все-таки жизнь не приснилась во сне,
ничто не пропало, оставшись во мне
прозрачной и горькой любовью.
Шуми, мое море. Сверкай и шторми,
чтоб жило приволье твое меж людьми,
чтоб мелкое в нас отступало.
Своей необъятности дай нам взаймы,
чтоб не издержались по мелочи мы,
чтоб в круге грошовой пустой кутерьмы
великое в нас не пропало.
Я сын моряка и брат моряка,
но накрепко держат меня берега,
клещами сойдясь над заливом.
Согласен, что я никудышный матрос.
Но в том моя гордость, что спеть довелось
о море родимом, соленом от слез,
и все-таки – море счастливом.