Крыша поехала! К ужасу моему
скоро и стенам этим идти на слом…
Я – лишь провал, проем в непростую тьму,
полную прошлым счастьем, забвеньем, сном.
Дайте привыкнуть зрению, как в кино:
в пламени тихом –
так выгорает спирт –
люди видны, погашенные давно,
словно и дом не пуст и окно не спит.
Здесь мы играли наш поднадзорный джаз,
по кирпичу разрушающий подлый плен.
С обыском прибыли подзадержась на час –
и – никого. Запустенье. Руины. Тлен.
Против «макарова» ставлю свой арбалет:
в башне ночами – стон и бряцанье лат.
Замок без привидения – это бред,
сказки для участковых, товарный склад.
Так, понемногу, мы одолели роль
призраков… Но,
шарахаясь от икон,
аппликатуры зубрили, снимая «в ноль»
тему псалма для нищих – «Иерихон».
Крыша - в пути, скоро очередь стен.
Лабух играет коду, то бишь – отбой.
Если крушить себя – только вместе с тем,
что запрещало музыке быть с тобой.
Здесь по сольфеджио не задают задач,
на пустыре свободы, где испокон
каждый - сам себе крепость и сам – трубач.
Иерихон грядущий,
Иерихон.