Когда ребро Адама стало Евой,
Сюрреализм был вдруг изобретён!
Я в современных будничных напевах
Последую за волею времён.
Я— у врача, и в тёмном кабинете
Рентгеновские острые лучи
Мне проникают в грудь, незримым светом
Пронзают плоть, как длинные мечи.
Для них прозрачна грудь, и сердце тоже.
Не скрыть чахотки, не укрыть любви,
И где-то в глубине, под гладкой кожей,
Мелькают светляки в моей крови.
Как телеграмма, вдруг раскрылось тело
По воле механических светил,
И все, что жило, мучилось и пело,
Квадратный чёрный снимок отразил.
Открыта геометрия страданий,
Круги и вспышки боли и тоски,
Но неспокойно мне от этих знаний,
От света мои мысли далеки.
Что в глубине моей живёт, не тая?
Какая тяжесть, глазу не видна,
Мне беспокоит сердце? ( Я ведь знаю:
Мир вздрогнет, если вырвется она!)
Темно в груди. И, говоря о мести,
Боль чёрным солнцем поднялась со дна,
И грудь мою отягощают вместе
Туберкулёз, и совесть, и луна…