Летит снаряд по небосклону,
след огненный во тьме чертя.
В балансе времени бездонном
итог подводит та черта.
Иеремия в клубах дыма
рыдал, поникнув головой,
как над Царьградом, как над Римом,
как над пылающей Москвой…
И со времен Иеремии
до наших дней, до наших дней
что в Палестине, что в России–
все та же боль, но лишь сильней.
И так же боль – за боль награда,
и тот же ужас, тот же страх…
И на губах–кровь винограда,
что рос в библейских временах…
И тот же несказанный свет
в обстрела миг сияет долго…
…За пьянство предков сотни лет
похмельем мучатся потомки.