Я писал тебе забывшись, я не ведал что писал,
Я слова из губ застывших, как занозы вынимал,
Расстарался неуемно, руки сбивши о перо,
Растопырившись нескромно и осклабившись хитро:
«Что за царственные дали, зверобой да сухостой!
Нас давно не изымали из булыжной мостовой,
Из архивов толстозадых государственных машин,
Из таинственной лампады, где мерцает керосин,
Из правительственных зданий, и из водосточных труб,
Что б для всех обоснований: был, как не был - люб не люб,
Чтоб истертое пальтишко полоскалось на ветру,
Чтобы книжка... Бог с ней с книжкой, чтобы мы с тобой к утру
Приоделись, приумылись, да прокашлялись в кулак,
Где-то встретились и скрылись»... Да не строится никак,
Да никто нас не изымет из блевотины мирской,
И письмо мое застынет на февральской мостовой
26 августа 2006 года