На пирсе провожали капитана,
и даже, вроде, тише стал прибой.
По борту обострилась снова рана,
и все – бери бушлат, пошли домой.
Настал черед просоленного краба –
парадный строй, оркестрик, все дела,
и бодрая штафирка из Генштаба
с речевками: «Семеныч – бла-бла-бла!»
А он стоит и вряд ли что-то слышит:
«Герой, кумир, легенда для салаг», –
а слышит лишь, как ветер блинд колышет,
и штатный скрип от такелажных тяг.
Минутное отсутствие во взоре,
в грудном кармане лирики тетрадь,
а под тетрадкой – тянет прыгнуть в море
и больше к берегам не приставать.
Потом, придя домой, накатит «Chivas»,
случайно скрутит якорь из фольги,
а через год… ну, так уж получилось,
снесет барыгам кортик – за долги.