Сменяется горе отчаяньем.
Отчаянье – смиреньем,
но миг от мига
правит, властвует боль нами.
Усталые чайки
Падают в море
и становятся волнами вольными…
Вязнет озябший проспект в паутиновом снеге,
Гарь и слякоть из-под колёс,
А в перламутровом талом небе
Рваные крики несчастных скитальцев белёсых…
Ноют, гноятся старые швы,
И всё бы к чертям – а верится.
И кажется, ветер вытреплет, вырвет
Сырое, замшелое сердце,
Развеет бурою трухой
Проросший желчью корень,
Но…
Не отыскать, не обрести им моря.
Невыносимы их безжалостные стоны –
Не слышны’ их скорбные мольбы
В хохоте-скрежете стаи воронов.
Где тот бог, что позволит не быть?
Я повяжу ленту у самого края
Самого безоблачного неба.
Когда ты её не увидишь, знай:
Волны целуют несбыточный берег,
А может быть, ты ослеп.
2010