У КАЖДОГО СВОЙ КОСМОС (автор Владимир Струнский)
МНЕ ХОЧЕТСЯ ЗВОНА ХРУСТАЛЬНОГО
Мне хочется звона хрустального
И воздуха чистого-чистого.
А время всегда эпохальное,
Когда оно мчится неистово
Как пусто бывает в заброшенной
Душе, словно кем-то загубленной.
Своих два у каждого Космоса.
Есть внешний, но также и внутренний.
Года промелькнули, как канули,
Пропали пылинками в Вечности.
Вы в зеркало взяли б и глянули,
Увидев себя в бесконечности.
.
Но частное стоит глобального.
Мы трудимся часто без отдыха
Мне хочется звона хрустального
И свежего, чистого воздуха
НЕОСЯЗАЕМАЯ ПОЭЗИЯ
Стихи подобны острым лезвиям,
Их суть способна поразить.
Неосязаема поэзия,
Но может сердце удивить.
Поэзия есть воля Божия,
А также творчество Его.
Но человек лишь у подножия,
И место определено.
Забудьте всё, что вам захочется.
Питают небо и земля.
В поэзии любите творчество
И Бога, только не себя.
Определив примат главенства,
Старайтесь истину постичь.
Но вы не бойтесь совершенства.
Его вам точно не достичь.
Душа пусть расцветёт, как фрезия,
И в небо к Богу улетит.
Неосязаема поэзия,
Но может сердце удивить.
ВСЕЛЕННАЯ – ОБЩИЙ НАШ ДОМ
Есть разума связь и Эфира,
А также потребность в любви.
Вселенское виденье мира
В себе ощутил изнутри.
Душа изначально нетленна,
Пока с Небесами анклав.
Я стал гражданином Вселенной,
Причастность в себе осознав.
Туманности, звёзды, планеты
Негласно вошли в бытие.
Сияние звёздного света
Нашло отраженье во мне.
Я чувствую Господа волю,
Но также Его Благодать.
Господь никого не неволит,
Он учит себя понимать.
Примчится Божественный вестник,
Взмахнув золотистым крылом.
Найди своё в Космосе место.
Вселенная – общий наш дом.
ЖИВАЯ ЭТИКА АГНИ-ЙОГИ
Эстетика без этики бедна,
А Агни-Йога – Этика Живая.
И красота души есть доброта,
Иную просто не воспринимаю.
Суть Этики – познание Небес.
Господь – Любовь, но также Высший разум.
Вселенная не существует без
Космического плана и Экстаза.
Мы постигаем Агни-Йоги суть.
Она заключена в спасенье мира.
Но к пониманью очень труден путь,
А осознание за гранями Эфира.
Эфир не пуст, энергиями полн.
Они, как парус, наполняют душу.
Одна душа – как одинокий чёлн,
Но Космос наши души не иссушит.
Духовность наполняет нам сердца
И изгоняет полностью пороки.
Молитвы час в святых местах всегда ,
Поскольку вера не имеет срока.
Учение спасает в час беды
И помогает разум не разрушить.
Огнём святых энергий зажжены
Сердца и переполненные души.
МЕСТО ЧИСТИЛИЩА
Орион – это центр Вселенной.
Там Чистилище жаждущих душ.
Космос – страж беспокойный, но верный.
Отдаление – это не глушь.
Мы глухи, бываем к страданьям.
Не каждый нас может понять
Разделяет нас непониманье
И чурается нас благодать.
Повисают меж адом и раем
Непрощённые тысячи душ.
Неужели мы не понимаем,
Что для Космоса – это не глушь.
Души ломятся в райские двери,
Но кого-то погонят назад.
Жили люди, как лютые звери.
Путь прямой из Чистилища в ад.
ЗНАМЕНИЯ
Пророческие знаки в небесах
Для посвящённых, как предупрежденье.
Но всё равно испытывают страх
Пред Господом и не по убежденью.
То вдруг звезда прочертит небосвод
И, вспыхнув ярко, в небесах сгорает,
То солнца шар на западе взойдёт,
Божественный порядок нарушая.
Луну порой окутывает мрак
И солнце ночью, словно днём, восходит.
И слышен лай испуганных собак
И кто-то звёзды ночью хороводит.
И потечёт вода в реке вдруг вспять,
И из воды выпрыгивают рыбы.
Что происходит, просто не понять,
Когда крошились каменные глыбы.
Знамения космических атак –
Предупрежденье сумасшедшим и влюблённым.
Жестокая звезда – небесный знак,
Сияет над созвездьем Ориона.
ПУТИ ПОСТИЖЕНИЯ
Я – часть Космической Игры.
Я конвергирую желанья,
И сублимирую миры
Божественного Мирозданья.
Не надо никуда спешить.
Вскипают мысли протоплазмой.
Границы не определить.
Мир этот создал Высший Разум.
До постиженья далеко.
Пути начало – осознанье.
Но место определено
Для каждого, кто ищет знанья,
Пытаясь ими овладеть,
Познав себя, как суть планеты,
Чтоб косность мысли одолеть
И Космоса раскрыть секреты.
Но нужно двигаться вперёд,
Не допуская остановки.
Тех Господа рука ведёт,
Кто принимает установки,
Что нам диктуют Небеса
Через пророчества и знаки.
Мы постигаем всё и вся,
Когда сойдётся в Зодиаке
Парад планет и иже с ним
Космические откровенья..
И каждый знания свои
Готов принять, как вдохновенье.
ЛЮБОВЬ И ПОЭЗИЯ
Мы любим. Мы безумно влюблены.
Восторги нам переполняют душу.
До отреченья вплоть восхищены.
Ничто восторги наши не нарушит.
Влюблённые пытаются писать
Стихи предмету вожделенной страсти.
Идут от сердца нежные слова,
Которыми обозначают счастье.
Возможно, те стихи и не стихи.
Поэзии пока ещё в них нету.
То просто выражение любви,
Которая сияньем ближе к свету.
К нам не приходит просто так любовь.
Является она через страданье.
Поэзия есть порожденье снов,
Что переходят к нам из подсознанья.
А подсознанье в глубине души.
Душа есть связь с Божественною силой,
В которой смысл заключён любви,
Которая её и породила.
РОЖДЕНИЕ СТИХОВ
Пишу стихи буквально обо всём:
И ниже пояса, и выше облаков.
Пишу для умных и для дураков.
И невообразим мой окоём.
Запретных тем нет также, как границ.
Рождает искушённый мозг стихи.
Читаю я истории пласты,
И вижу след в пустыне колесниц.
Вот пролетел ещё один болид,
И весь сгорел, на небе сделав круг.
Случайное рождается не вдруг,
Душа же беспокойная болит.
Огонь Небес сверкнёт в моей душе,
И вот уж о Высоком я пишу.
И атмосферой Космоса дышу,
И шлю привет неведомой звезде.
МАСТЕР – КЛАСС КОСМОРЕАЛИЗМА
(Фатхуле Джамалову посвящается)
Не маг, но учитель,
Хоть и не Христос,
Ты в нашу обитель
Ученье принёс.
Мы раньше не знали,
Ну, может, чуть-чуть,
Что по вертикали
Поэзии путь.
Путь прежний не точен
В горниле искусств.
Стал сосредоточен
В метафорах чувств.
И образней стали
Намного стихи.
Они перестали
Быть слишком плохи.
И в них появились
И образ и свет.
Они прочертили
Орбиты планет
Подобными стали
Небесным телам.
И их перестали
Выбрасывать в хлам.
Они прекратили
Обузою быть.
Они научились
Рождаться и жить.
Ты в нашу обитель
Смысл жизни принёс.
Не маг, но учитель,
Хоть и не Христос.
ДУША ПОЭТА
Жизнь – утро стрелецкой казни
Для того, кто себя нашёл.
Юморист – это «сдвиг по фазе»,
А поэт – синхрофазотрон.
«Кто нормален, тот быть не может
Стихотворцем», - сказал пророк.
Слово Господа чувствует кожей
Преступивший судьбы порог.
В зазеркалье, как в запределе,
Но у каждого лично свой.
Чтоб поэтом стать, в самом деле,
Мало лишь потерять покой.
Ощутить надо чувство слова.
И почувствовать тот язык,
На котором «летят» оковы,
Как осколки судьбы, навзрыд.
Быть поэтом – быть сутью Божьей,
Потеряться в самом себе.
Но самим собой быть надо тоже,
Чтобы свет увидать во тьме.
Ведь душа поэта – осколок
Той вселенской большой души,
Путь, к которой далёк и долог,
Но её нельзя потушить.
Да, возможно убить поэта,
Можно рукопись изорвать,
Но душа его – это света
Негасимая ипостась.
КТО ХОЗЯИН ЖИЗНИ?
Проходит каждый день, как катаклизм.,
Хотя в судьбе не все дни очень плохи.
Проходит сериал длиною в жизнь.
А я мотаю серии, как сроки.
И пена мыльных опер каждый день
Окутывает тело мозг и душу.
И кто «наводит тени на плетень,
Всю эту пену на тебя обрушит.
Жизнь – это «мыло», телевизор – бред,
А всё, что происходит – катаклизмы.
И ложь, как лёгкий дым от сигарет,
Кто больше врёт, тот и хозяин жизни.
О ЖИЗНИ И О СМЕРТИ
Выбраны прежние квоты.
Выбора нету у нас
Смерть – это точка отсчёта
И нерождённый экстаз.
Жизни она антитеза,
Время определено.
Жизнь – это только отрезок,
Но ведь не больше того.
Вечность рассмотрит желанья,
Выдаст нам пропуск к себе.
Жизнь – суета и метанья,
Смерть – это что-то извне
Не извлечённых событий.
Трудно их определить.
Рвутся легальные нити.
Только так хочется жить.
МОЕМУ ЦЕНЗОРУ ИННЕ ГЛИК
Ну, почему же ты всегда права?
Не потому ли, что ещё налево
В поэзии ни разу не была?
Ведёшь себя в стихах, как королева.
Хотя и рвусь я постоянно в бой,
Хочу взлететь подобно вольной птице.
Ты заставляешь быть самим собой,
И предлагаешь: чуть остепениться.
Чтоб на ходу я не терял слова
И, чтоб не отрывался я от жизни.
С великими не сравнивал себя,
И к ним тянулся в рамках классицизма.
Ты строгий цензор всех моих цензур,
Ты мысль запускаешь, как пружину.
Ты, как принцесса с именем Будур,
А я, как Аладдин, хоть и без джинна.
Сама ты джинн, не ведая того.
Мои стихи ты превращаешь в чудо.
Заставила меня творить добро,
Вытаскивая нечто из-под спуда.
Возможности свои не знаю сам,
Ведь дар писать дан свыше мне от Бога.
Ты для меня, как звучный барабан:
Спать не даёшь, и всё зовёшь в дорогу.
НЕ ВИДИМ ДАЛЬШЕ ГОРИЗОНТА
Мы узники своих страстей.
Мы пленники своих желаний.
Рабы бессмысленных речей.
Добро и зло имеют грани.
Нас путает лукавый бес.
Под колпаком мы, как под зонтом..
Порезавшись о край небес,
Не видим дальше горизонта.
Он, кажется, от нас далёк,
Хоть и завис довольно низко.
Из нас любому невдомёк,
Что горизонт быть может близко.
Что проще: пересёк черту,
Приблизившись к заветной цели.
Возможно, это ни к чему,
А, может, просто не сумели.
Свободно разучились жить.
Живём в тылу мы, как на фронте.
Привычней по теченью плыть.
Куда уж, нам за горизонты.
ДУША
Я отношения не строю
С тем, не могу, кого понять.
Когда душа с душком, душою
Я не могу её назвать.
Светящаяся точка Бога,
Или зажжённая свеча,
А, если нет душа – убога
И ею правит сатана.
В ней мелкие толпятся бесы
И направляют душу в ад
И, словно праздные повесы
Всё время душу теребят.
Хулу на Бога извергают,
А также пакости творят.
Душа в мученьях пребывает
И в ней самой творится ад.
Душа не ведает покоя.
Лишь только с Господом покой.
И отношения не строю
Я с неприкаянной душой.
Иллюзии или химеры
И бестолковы и пусты.
Душа должна быть полной веры,
А помыслы её чисты.
Прозрачны, как слеза младенца
Или алмазная роса.
Других не может быть тенденций,
Поскольку она часть Творца.
Бог нас по своему подобью
В духовном плане воскрешал..
И душу вдунул в прах, подробно,
Когда Адама создавал.
ГДЕ СОВМЕЩАЕТСЯ НЕСОВМЕСТИМОЕ?
Несовместимое несовместимо.
Нет идеалов, есть пантомима.
Мысли утрачены, словно обрезаны.
Несовместимое только в поэзии.
Стих идеален, как древняя амфора,
Если владеют поэты метафорой.
Если нет образа, нет и поэзии,
Как ни мечтали, о чём бы ни грезили.
Но совместима с душой метафизика.
Материальное – это для физиков.
Только в Божественном будьте уверены.
Тысячелетьями это проверено.
Если в душе не имеется Господа,
Нету поэзии, есть одни хлопоты.
Жизнь не поэзия, а пантомима,
Только в поэзии всё совместимо.
НЕСОВМЕСТИМОСТЬ
Взгляд твой холодный , как ртуть на ладони.
Мысли встают на дыбы, словно кони.
Взглядом морозным меня обожгла,
Не астероид, но и не звезда.
Ты, как компьютерная загвоздка.
Зябко с тобою и как-то громоздко.
Взгляд леденящий мне выстудил душу,
Словно гекзаметры в ямбы обрушил.
Не сочетаемы плоскости взгляда.
Твой вертикален, как звон листопада.
Мой – конвертируем яростной пыткой,
Но неудачны любые попытки.
Я пред тобою, как слепорождённый.
Взглядом холодным уже ослеплённый.
Мысли встают на дыбы, словно кони,
Взгляд твой холодный, как ртуть на ладони.
СЛУШАЙ БЕЗМОЛВИЕ
Слушай безмолвие, слушай!
Ты был лишён тишины.
Сколько в молчанье созвучий,
Даже не ведаешь ты.
Все мы уйдём безвозвратно
В бездны и в небытие
Слушай беззвучье бесплатно –
Это подарок тебе.
Средь суеты, и средь шума
Врядли уместен покой.
Думая горькую думу,
Ты насладись тишиной.
Даже мельчайшие звуки
Уху ещё не слышны.
Шорохи смолкли и стуки.
Радуйся снам тишины.
Благость святая покоя!
Воздух глотая, дыши.
Нет ничего для изгоя
Радостнее тишины.
ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ – НЕ ПОЛЕ ПЕРЕЙТИ
Земная жизнь есть путь к небытию,
Но жизнь прожить – не поле перейти.
Я попытался обмануть судьбу,
Теперь мы с нею кровные враги.
Мне не везёт, и жизнь не удалась.
Хоть говорят, что бедность не порок,
Моей судьбе не подфартила масть
И, потому я очень одинок.
Не говорите жалости слова.
Сочувствием не бередите ран.
Ведь я и без любви сойду с ума,
А от любви я более, чем пьян.
Я часто обольщал замужних жён.
И всех, себе представьте, я любил.
Мне довелось страдать, я был прощён,
Но то, что заслужил, не получил.
Я не ропщу и не кляну судьбу,
Что на весах у Господа лежит.
Я женщину люблю всего одну.
Жаль, но она не мне принадлежит.
УЧИТЬСЯ ЖИЗНИ У ВСЕЛЕННОЙ
Жить в измерении ином
Не каждому дано. Случайный
Любой наследственный геном –
Необозначенная тайна.
Преображается весь мир,
Причём в мозгу не воспалённом.
Уже не так звучит Эфир
В пространстве не преображённом.
Мы глухи к тайнам бытия,
Слепы, беспечны, как вороны.
Порою собственное «Я»,
Как министерство обороны.
А мир разомкнут и открыт
В ещё немыслимых пределах.
Какой прекрасный звёздный вид!
Быть надо дерзким лишь и смелым.
Но не дерзить, а лишь дерзать.
Пространства Вечности нетленны.
Не поздно заново начать
Учиться жизни у Вселенной.
Воображение включи,
Не будь безграмотным невеждой.
Мир жаждет знаний и любви.
Так оправдай его надежды.
Я БЕГУ ПО ДРУГОЙ ДОРОЖКЕ
Я бегу по другой дорожке,
Не по той, где бежит толпа.
В направленье другом немножко,
Не со всеми, наверняка.
Я один знаю, где мой финиш.
Пусть столетья миную я,
Но историю с плеч не скинешь,
Даже, если она не твоя.
Только двигаюсь не по спирали,
Стало быть, не считал витки.
Забывается всё, что в Скрижалях,
И истории, и судьбы.
Но бегу в никуда с ниоткуда –
Предназначено так судьбой.
Если кто-то поверит в чудо,
Как и я, обретёт покой.
Делать что-то со всеми – тошно,
Просто смертная скукота.
Я бегу по другой дорожке,
Не по той, где бежит толпа.
Я – НИКТО, Я – НИЧТО, Я – ПЫЛИНКА ВСЕЛЕННОЙ
Я не тот, за кого т меня принимаешь.
Я не тот, каким видишь меня наяву.
Обо мне ничего совершенно не знаешь:
Чем дышу, что я думаю, как я живу.
То, что видишь, лишь кажется, но нереально.
Я играю чужую, наверное, роль.
До банальности прост и слегка эпохальный,
Я судьбою своею помножен на ноль.
Я – никто, я – ничто, я – пылинка Вселенной.
И значительным, может, я только кажусь.
Распадусь я во мраке, душа лишь нетленна.
Быть таким же, как все, понапрасну я тщусь.
.
Суета мир сует, я живу по-другому.
Настоящее, прошлое, не для меня.
Я грядущее знаю, оно мне знакомо,
Где в другом измеренье планета Земля.
Не могу рассказать я тебе то, что знаю.
И признаний в любви от меня ты не жди.
Я на грешной Земле роль чужую играю.
Для раздумий я создан, а не для любви.
Я своё отлюбил, хотя врядли и это.
Предназначено мне не любить, а страдать.
Это я на Земле роль играю поэта,
А кто я наяву, не дано тебе знать.
Я ведь сослан сюда всемогущим Всевышним.
За былые страдать я обязан грехи.
А любовь – это то, что подарено свыше.
Не могу я любить, зная тайны любви.
Я ведь мир изучал, ты поверь, не случайно.
И в гордыне своей, было, чуть не увяз.
И Вселенная мне открывала все тайны.
Жить, как все не могу, для меня день угас.
Только ночь, только ночь предо мной откровенна.
Когда спит большинство, я живу и учусь.
Унесу я с собою все тайны Вселенной.
Я не сплю по ночам, я душою двоюсь.
Я не тот за кого ты меня принимаешь.
Я не тот, каким видишь меня наяву.
Обо мне ничего совершенно не знаешь:
Чем дышу, что я думаю, как я живу.
ЧИСЛИТЕЛЬ ВСЕЛЕННОЙ
Я – сомнамбула и витковой вычислитель,
Зомби прошлых веков и тропических зон.
Знаменатель – Вселенная, я в ней – числитель
Надо мной никаких ни ветров, ни знамён.
Берегусь берегов, я живу, как ни странно,
Не на суше – в воде, там порядок иной.
Нас качает порой колыбель океана,
Приглашая вернуться обратно, домой.
Брат мой – древний дельфин с параллельного мира
Мне приветливо машет своим плавником.
Мол, ныряй в океан для совместного пира,
Не валяй дурака, хватит быть дураком.
Возвращаться пора, так сказать «альма-матер».
Наверху облака, здесь прохладный покой.
Но волну бороздит замазученный катер,
Оставляя мазут над лазурной волной.
Нам нельзя забывать, что мы дети Вселенной.
Засоренья природы Земля не простит.
Только наша душа в этом мире нетленна.
Остальное за гранью забвенья лежит.
Я – сомнамбула Космоса, зомби Вселенной.
Надо мной никаких ни ветров, ни знамён.
Улыбаюсь гримасою я Гуинплена,
Насмехаюсь над бездной тропических зон.
НЕ ПРЕДЕЛ МИРОЗДАНЬЯ
Мятая радуга – тайна холстов,
Что за железною дверью.
И толкования мудрых волхвов,
Древние, словно поверья.
Суть бесконечности так не познать.
Копим особые знанья.
Звёзды на небе – небесная рать,
Но не предел Мирозданья.
Небо рождает, как тень, полумрак
До золотой середины.
Всё поглощает ночной Зодиак,
Словно морская пучина.
Вынырнут мысли, как рыбки на дне
Всех мировых океанов.
В Космосе время, не как на Земле,
В Космосе всё без обмана.
Если Божественных истин взалкал,
Будь этих истин достоин.
Радуга Космоса – мост без лекал,
Цвета она золотого.
ЕДИН НЕ РАЗДЕЛЁННЫЙ БОГ
Сознание и сны – потусторонний мир.
И рвутся вертикали в параллелях
В героике ума философ Аль-Закир
Определил достоинство и цели.
Сумел понять, как истину, Коран.
Он в нём увидел множество Отечеств.
И понял: христиане и Ислам
Вполне могли бы без противоречий
Прожить. Един не разделённый Бог,
Что именуют Яхве и Аллахом.
Кто ценности духовные сберёг,
Откажется от нелюбви и страха.
Все борются за чистоту души,
За помыслы, что Небесам угодны..
Мы знаем, что нельзя никак грешить,
Ведь видит Око далеко Господне.
Жаль, что не всякий мудр, как Аль-Закир,
И люди убивают всё ж друг друга.
И грешен даже параллельный мир,
Хоть все миры Космического круга.
ПОСТИЖЕНИЯ КАНТА
В мозгу рождались страхи и виденья.
Поток сознанья вне границ души.
Смысл боли постигался через зелье,
Смысл неба – через звёздные миры.
Душа и небо – постиженья Канта.
Всю жизнь он пытался их постичь.
Хоть, как философ, стать сумел гигантом,
Божественности он не смог достичь.
Да, осознал, да, искренне он верил
И принял Бога сердцем, но познать
Не довелось, и не раскрылись двери
В Чертог, где правит Божья Благодать.
Критиковал он даже чистый разум.
Без веры, мол, и разум наш – ничто.
Безукоризненно он в речи строил фразы,
Но был он перед Господом никто.
Он был умён, и Бог был благосклонен.
Надежды луч пред ним рассеял мглу.
Но всё же недостаточно духовен
Был Кант, чтобы открылся свет ему.
НЕ УВИДАТЬ СЕБЯ СО СТОРОНЫ
На самого себя со стороны
Я безуспешно посмотреть пытался.
Но всё равно, как я уж не старался,
Я видел мысли только изнутри.
Да, некий есть во мне потенциал
И даже Дар не просто, а от Бога.
От веры Дар, от веры и дорога
К тому, Кто волею своей его мне дал.
Себя со стороны не увидав,
Не сфокусировать абстрактные сужденья.
Непониманье, будто нерожденье.
Судьба лишь обвивает, как удав.
В сомненьях нынче многие умы.
Действительное лишь в предположеньях
Хоть нужно уважать чужое мненье,
Не увидать себя со стороны.
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ ДУРАКОМ?
Закрыв глаза пред очевидным,
Мы тратим жизнь на пустяки.
А ведь должно быть нам обидно,
Что мы живём, как дураки.
Не потому, что небогато, –
Идёт жизнь наперекосяк.
Но в том мы сами виноваты,
Что что-то делаем не так.
Судьба нам головы морочит.
Мы так уже привыкли жить.
Быть дураком никто не хочет,
Но, что мы можем изменить?
Всё в наших силах и в Господней
Руке. Предположить не мог,
Что быть в раю иль в преисподней,
Вполне заслуженный итог.
И понял вдруг я, смежив веки:
«Живём мы верой и трудом!»
Понять должны, как человеки:
«Бездельник станет дураком».
КАТАКЛИЗМЫ
Непрерывно планета трясётся,
Ледники опускаются вниз.
Озоруют вулканы. Неймётся
Силам зла свой исполнить каприз.
То внезапно нахлынет цунами,
Наводнение следом за ним.
Мы с природою стали врагами:
То она нам, то мы ей вредим.
Привыкать уже стали к «Торнадо».
Землю нашу всё время трясёт.
Изменить это как-нибудь надо.
Только кто нашу Землю спасёт.
Не одни мы живём во Вселенной.
Неужели, спасения нет.
Всё, что создано Господом, тленно.
Уничтожен нас солнечный свет.
И не будет спасенья нам, грешным.
Неизвестно, что ждёт впереди.
И не меньше опасностей внешних,
Чем самих катаклизмов Земли.
Нет спасения от излученья.
И ведётся учёными спор:
Нас какие ещё ждут мученья:
Наводнения, засуха, мор,
Эпидемии и терроризм?
Смерть творим мы и ищем врагов.
А борьба за безбедную жизнь
Превращает народы в рабов.
ЛЖИВЫЙ ЯЗЫК
Ты, раб безобразий, напрасно не жги
Безумный язык уркагана.
Как лук, напрягая, язык свой для лжи.
Ты стрелы пускаешь обмана.
Ты сам откуси себе лживый язык,
Пока его не откромсали.
Ты правду не скажешь, ко лжи ты привык,
Хотя твой характер из стали.
Слова извергаешь ты только хулы,
Напраслин возводишь громады.
Язык свой подальше засунул бы
Куда? Да, хотя бы в карманы.
ВЕРА – КЛЮЧ КО ВСЕЛЕННОЙ
Мудрость – это еда,
Что питает людей в бесконечности.
И, чья вера тверда,
Тот частицей становится Вечности.
Но, стремясь к пустоте,
Невозможно достичь совершенства.
И в людской суете
Просто так не приходит блаженство.
Но, кто верой могуч,
Тот готовый всегда к постоянству.
Вера – это тот ключ,
Что откроет Вселенной пространство.
Свет познанья – тот луч,
Что бывает прямым, хоть и гибок.
Совершая свой путь,
Застрахованный кто от ошибок?
ХОТЕЛОСЬ СМЕЯТЬСЯ И ПЛАКАТЬ
«В душе настоящая слякоть», –
Подумал о жизни всерьёз.
Хотелось смеяться и плакать,
Но не было смеха и слёз.
Был горько-солёный осадок,
Что жизнью обманут и бит.
Но на удовольствия падок
Я не был, к лишеньям привык.
Других не имел я привычек,
Хотя, как и все, не святой.
И нет ни ключей, ни отмычек
Ни к счастью, ни к доле людской.
Я верил, молился и плакал,
Под спудом запрятав свой смех,
Хотелось жить лучше, однако
Моя жизнь почти, как у всех.
Пусть не как у всех, но у многих,
Печально живущих в стране.
Я верил по-своему в Бога,
Поскольку в моей Он душе.
Мне быть не прошлось забиякой,
Спокойным и тихим я рос.
Хотелось смеяться и плакать,
Но не было смеха и слёз.
ДОЖДЬ
Небо продырявлено, как сито.
Дождь сильнее льёт, чем из ведра.
Но ведь небо всё-таки пробито
Чем-то, наподобие луча.
В небе кто отверстия считает?
Небо нынче превратилось в хлябь,
И разверзлось. Облако не тает.
Куст сирени, как молящийся араб.
По земле мчат мутные потоки,
Задержавшись на мгновение в кустах.
Не ищите на Земле истоки,
Все они ещё на небесах.
Отдано дождю всё, бьются струи
По неподготовленной земле.
И стихия радостно ликует,
Как Потопа гимн о дожде.
СТИХИ РОЖДАЛИСЬ В БРЕМЕНИ МОЛИТВЫ
Гонимый, а быть может, что влекомый
Воображеньем редкостным без края,
Боюсь я развалиться на фантомы,
Ведь в разных ипостасях пребываю.
Душа двоится, множится, скрывая
Десятки, даже сотни одиночеств.
И я в недоуменье пребываю,
И мне, увы, уже не до пророчеств.
В смятенье слушал я призывы Бога,
Но не был я готовым к исполненью.
Пророчеств оказалось слишком много
Для моего, представь, воображенья.
Я Господу внимал, я был разъятый
На тысячи пророческих осколков.
Моей за Божий Дар то было платой.
Вонзались мысли в душу, как иголки.
Я думал: избежать мне не удастся,
Но удалось, ведь всё в Господней воле.
И мысли продолжали тихо красться,
Как дождевые червяки в подзоле.
И прорастали щупальцами мысли,
И становились временно моими.
И фраз они осколками повисли,
Не просто так, а Господа во имя.
Стихи рождались в бремени молитвы,
Как Неолит в эпоху Мезозоя.
Они являлись продолженьем битвы
В самом себе, причём с самим собою.
В КАСТРЮЛЕ БУЛЬКАЛА КАРТОШКА
В кастрюле булькала картошка,
Хрустели в банке огурцы.
Луна сияла за окошком.
Сплетали небеса концы.
Есть в нас Господнее начало,
А, чтоб точней быть – Божий Дар.
Голодные глаза устало
Горели, как в лесу пожар.
В них полыхало отраженье
Ещё не совершённых дел.
Присутствие же сожаленья
Для осуждённых не пример.
Кто осуждён, тот безутешен,
Но речь сегодня не о них.
Скажите мне: а кто безгрешен?
Не слышал даже про таких.
Задумчиво сиял в окошке
Свет непогашенной Луны.
В кастрюле булькала картошка,
Хрустели в банке огурцы.
БЕЗ ИЛЛЮЗИЙ
Грустный рубеж полувека
Перешагнул я давно
Тьма мне не кажется светом,
Как и вершиною дно.
Мир, хоть и наоборотен,
Вижу его рубежи.
Воздух досадливо плотен,
Словно стою у межи.
Вот оно, тут Зазеркалье –
Руку всего протянуть.
Вместе с Иваном и Марьей
Русью пройти тяжкий путь.
Путь осознанья и веры,
Путь милосердья и зла.
Хоть иллюзорны химеры,
Есть в них и совесть, и мзда,
Ярь неосознанной выси,
Свет, что повсюду разлит.
Только обрящет, кто ищет.
И не найдёт, кто сидит.
Даже вода под лежачий
Камень сама не течёт.
Пусть же увидит незрячий,
Пусть же глупец всё поймёт.
Жить не хотим в преисподней.
Только судьба наша – тлен.
Встань на колени сегодня,
Чтобы подняться с колен.
ВЗГЛЯД ВАСИЛИСКА
Безумие глаз не могу одолеть.
Одно в них написано холодом: смерть.
Смертельная скука, а также тоска.
Взгляд плоско оструганный, словно доска.
Замрёт на мгновенье, посмотрит в упор,
Как будто занёс над тобою топор.
А взгляд, хоть не хищный – пронзительный взгляд.
И нету для взгляда, как будто преград.
Пронзает стремительно, сразу насквозь,
Как будто вбивает заточенный гвоздь.
И хочется плакать, но слёзы ушли.
Глаза застывают, как страшные сны.
По телу пятном расплывается страх.
И ужас уже застывает в глазах.
Такой неприятный, удушливый взгляд,
Что жизни земной собеседник не рад.
ПЕРЕД БЕСКОНЕЧНОСТЬЮ
Не можем не прислушаться к пророчествам.
Извечный ждёт, Ему не отказать.
Случайность – это спутник одиночества.
Закономерность – случаев всех мать.
Но есть пробел в определённых знаниях.
И бесконечность – это не длина,
Хоть и похожая на расстояние,
Но в ней воображение ума.
Её мы представляем все по-разному,
Со знаком то ли «минус», то ли «плюс».
Быть может середина безобразная,
А о краях и думать я боюсь.
Находимся под властью мы Всевышнего.
Как стимулятор донорская кровь.
В пределах крайних расцветает пышная,
Доверчивая к истине любовь.
Вина и вера – крайности, как дольмены,
Диполь соединённого греха.
Ферменты быть не могут обездолены,
Но аура концепции плоха.
Не мы определяем расстояния,
А время в измерении ином.
Глубокие необходимы знания,
Познания же – Космоса геном.
ВСЕ ТАМ БУДЕМ
Так тяжело, так больно, так печально.
Теряем близких, оставаясь на земле.
Они уже в пределах самых дальних –
На Небесах, а мы ещё нигде.
Печальней путь нам предстоит, быть может,
Пусть не сегодня, даже не теперь.
Но скорбь земная лишь печали множит.
Кому из нас, не знаем, тяжелей.
Никто сердечной не избегнет боли.
Имеет жизнь начало и конец.
Никто вас в вашей скорби не неволит,
Но только траур вам не оберег.
Лишь время сможет рану залечить.
Не помогает даже алкоголь.
Тем, кто остался, нужно дальше жить.
В глазах печаль застыла, словно боль.
ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКИЕ
Со школой мы не совпадали,
Там были знания не те.
Нам в школе Рыльского читали,
А мне был Бродский по душе.
Но Бродский чуть не враг народа,
Не ведал лишь того народ.
Не зная броду, лезли в воду,
Но жизнь не перейдёшь ведь вброд.
Хоть и не применяли порку,
Доволен всё же не был класс.
Ну ладно, Чехов, так ведь Горький –
Жванецкий лучше в двести раз.
Жванецкий вроде бы не классик,
Но нет, чем он умней в стране.
Учили Ленина и Маркса,
Но, ни один не нужен мне.
Жаль, за меня определяли
С кем мне дружить, кого читать.
Зачем нужна закалка стали?
Здоровье нужно закалять.
Программа школ с мировоззреньем
Не совпадала у меня.
Ведь я имел другое мненье
И точка зрения не та.
Я верил в ценности другие:
Духовности без Бога нет.
Но все безбожники России
Молились лишь на партбилет.
Кусок бездушного картона
Не может заменить любви.
Тупой «литературы» тонны
Не могут выдержать мозги.
Задачи ставили и цели
Атеистической страны.
Мы вырастали из шинели
И слишком коротки штаны.
Мы также в школе пели песни
Не на стихи, а на слова.
Кому нужна Лариса Рейснер,
Когда Цветаева была?
Рождалось на трибунах слово.
Как славить партию должны.
Страна жила без Гумилёва
И даже без его жены.
Не изучали Пастернака,
Стране не нужен Пастернак.
Так трудно выползать из мрака,
Когда вся жизнь идёт не так.
Все забывали, что мы дети.
Куда, каким путём идём7.
Нам партия родная светит,
А нам хотелось солнца днём.
Нам не нужна макулатура,
Литература ж не про нас.
Учительница стала дуррой,
Поскольку сверху был указ.
ИКАР
Сын Дедала – Икар, о нём помнили древние греки.
Славят смелых всегда, а уж дерзким – в столетьях почёт.
Он был первым из тех, кто летающим стал человеком
И легендою стал его первый на свете полёт.
Он парил над землёй, было выше его только солнце
И холодный рассвет резал бритвой по зорким глазам.
Из хрустальных небес выгорал кислород, словно стронций
И стекал, как краплак по холсту, растворённый бальзам.
Он не думал о смерти, он верил в себя и в Дедала.
Он хотел видеть солнце так близко, как видит орёл.
И в легендах есть смысл, пусть даже его и не стало.
Он бессмертие подвига смертью своею обрёл.
О МЕЖГАЛАКТИЧЕСКИХ ДУРАКАХ
Луна таблеткой анальгина
Бужировала небеса.
И вниз стремясь, летела мимо
Кометы длинная коса.
Был август месяц. Звездопадом
Уж никого не удивить.
А где-то там, за райским садом
Текла фактическая жизнь,
С соблазнами, да и с грехами.
А кто, скажите, без грехов?
Достаточно под облаками
И умников и дураков.
Но, откровенно, между нами,
Всё происходит здесь не так.
Дурак вселенского масштаба –
Межгалактический дурак.
ДРЕВНЕСЛАВЯНСКИЕ ИГРИЩА
Сокол Рарог, тот, что символ огня
В небо вспарил ненароком.
Княжеский знак, среброкрыльем горя,
Служит всей кмети уроком.
Градус ополья – Всевышнего знак
Если поможет – однажды.
Кажется, что доморощенный злак –
Символ надежды и жажды.
Если подпалит мужчина кудель,
Как позволяет обычай.
Весские парни не выберут цель.
Ради одной – все на кичу.
Еле доступен надсидчивый слух
Даже тоскующим криком
Скоро Ярило небесный свой дух
Выдаст и грабам и липам.
К Древу ещё путь тяжёл и далёк.
Слышится крыльев биенье.
Только тем, кто на земле, невдомёк,
Грозного Гора веленье.
Ни Перуна, ни волхвов не сыскать,
Прячутся люди в супонях.
Всякая тварь будет в страхе молчать,
Как у Велеса в ладонях.
Нет никакой в девьих играх беды.
Ночь колдовать не устала.
Девки зажгли для подружек костры
В ночь на Ивана Купала.
РЯДОМ С ЧУДЕСАМИ
Если знаешь: куда? и откуда?
Сделать выбор ещё предстоит.
И природа способна на чудо,
Если кто-то за нею стоит.
Удивить нас нельзя чудесами.
К ним привыкли, они среди нас.
Под серебряными небесами
Мы стояли вчера, как сейчас.
Звёзды в небе. ну разве не чудо?
Впечатление не передать.
Звёздный свет сам Всевышний дал людям,
Чтоб людские сердца освещать.
Человек – тоже чудо Господне.
Как сознанья поток, в каждом кровь.
Жизнь для нас – испытанье и сводня,
Ну, а разве не чудо – любовь?
Нет иного вселенского чувства,
Чем любовь, и так было всегда.
Это тайна познанья искусства
Отношений Небес и себя.
Отыскал кто для истины место
В своём сердце, а также мозгу.
Сотворил осознание чести,
Осознать сумел слово «Люблю!»
Словно вытащил кто из-под спуда
Ощущения правды и лжи.
Образ женщины, разве не чудо?
А что нужно ещё для любви?
НОЧЬ ПЕРЕД БИТВОЙ
На каком языке говорят брёвна рубленых стен?
Я б услышать хотел всё, что сказано пред Посвященьем.
Разве мог без следа отпечаток исчезнуть колен,
Тех, что помнят ещё несгоревшие ночью поленья.
А последняя ночь им дарила надежды слова,
Что уже вознеслись к небесам через окна молитвой.
И горела огнём встрепенувшаяся душа.
За минуту, быть может, до последней их яростной битвы.
Отдан ярлом приказ: на рассвете отдать свою кровь
За родимый очаг, если только он есть у галатов.
Жизнь отдать за свободу и есть неземная любовь,
Но ещё это также за все удовольствия плата.
Может. завтра домой не вернётся из воев никто.
Неизвестность намного страшней притаившейся ночи.
Будут справлены тризны, надежда есть только на то,
Что у ворога копья с мечами намного короче.
Не устанет рубить закалённая в битвах рука.
Не изменят в бою соколиные зоркие очи.
Есть надежда ещё, что вернуться к родным очагам
Кмети, что затаились во тьме сторожащей их ночи.
РОДОВАЯ БЕРЁЗА
Розовел солнца луч, надвигаясь с востока.
Капли сока стекали по белой коре
Горемычной берёзы, такой одинокой,
Уподобясь прозрачной девичьей слезе.
Ту берёзу сажал дед, а может быть, прадед.
Сто двенадцать с тех пор лет и зим утекло.
Может, воспоминаний всех тех и не хватит,
И не помнит берёза та ни одного.
Её кожа в рубцах, ветви же в переломах.
Но над ней полыхает сияньем лазурь.
Сок берёзы той крепче ямайского рома,
Столько горя она испытала и бурь.
На коре есть следы, что от вражеской пули.
Чью-то смерть на себя она переняла.
Как бураны степные её не согнули,
И лихая беда, как её не сожгла?
Если бы рассказать могла, что пережито.
Да по ней можно летописи написать.
Сколько нечеловечьего выпала лиха,
Даже стоном берёзовым не передать.
НЕУВЯЗОЧКА ВЫШЛА
Сердце ныло надсадно, выламываясь из рёбер,
И дыханье рвалось, словно реку пытался я в брод.
Двор распался на вёрсты, отколов состоявшийся номер,
Солнце вдруг обожгло, опрокидывая в сугроб.
Я рванулся навстречу услышанному мной крику,
Но закрыла весь вид заснеженная пелена.
Ветер выл, словно волк, несуразною музыкой Грига,
А метель впереди жутким плачем сводила с ума.
Закрывая глаза, осторожно сползал в полудикий,
Неосознанный, сладкий, забытый почти полусон.
Смерть сплетала снежинки, как сплетают цветы повилики
По весне, не в букет, а в тяжёлый холодный венок.
На мгновенье прилёг, но услышал я пение ветра.
Прорубаясь сквозь сон, всё же встал и куда-то пошёл.
Мне до смерти моей не хватило какого-то метра,
А, быть может, мгновенья, но силы в себе я нашёл.
Сердце билось ещё и выламывалось из рёбер
И дыханье рвалось, как дымящийся, ржавый фугас.
Я рванулся сквозь лес, и почувствовал, что я не помер,
Но упал я в сугроб и по горло в сугробе увяз.
Меня позже нашли, я метался потом на постели.
Говорили, что нёс я какой-то горячечный бред.
Но я знал наперёд, что сквозь гомон слепящей метели,
Моей помощи ждёт тот, чей видел отчаянный след.
В ГРОЗУ
То ли свадебный пир, то ли смертная битва,
Но вверху, в небесах разразилась внезапно гроза.
Грохот рвёт небеса, прерывая молитву.
И от страха дождём вслух заплакали вдруг небеса.
Как от муки любви, стонет ласковый воздух,
Что порывами свежего ветра становится смят.
И пронизано тело Земли, а ему нужен отдых,
Голубыми разрывами молний, почти, что до пят.
О грозе хорошо рассуждать, но не в бурю,
Тихим вечером и у камина, но только вдвоём.
Если дома тепло, никакая беда не обдурит,
Дом есть дом, и ничто никогда не заменит его.
ЗЛЫЕ СЛОВА
Злые слова, словно стрелы насквозь у межи.
Злые слова прямо в сердце, Как будто ножи.
В арсенале они и не только у подлеца.
Злые слова убивают порою сердца.
Лёд в них и пламя, но и зачастую дерьмо.
Злыми словами обидеть любого легко.
Грязный осадок оставят на сердце слова,
Ежели сказаны были нарочно, со зла.
Так незаметно наносим обиды другим,
Но, чтобы нам, мы, пожалуй, того не хотим.
В сердце втыкаются злые слова, как ножи.
Капает кровь постепенно теперь из души.
ВРЕМЯ, СУДЬБА, ДУША, БОГ
Отгорела заря всех начальных времён.
Каждый нынешний – в собственном мире.
Кто-то верит в судьбу, кто-то в предков, кто в сон,
Кто-то идолов в хате мастырит.
По иному ведут себя люди дождя,
Те, что знают таёжные тропы.
То, что можно одним, то другому нельзя.
Кто-то в гридни идёт, кто в холопы.
Нынче смотрится в зеркало воинский бог,
Что от смерти хранит и от раны.
Но никто избежать не сумеет тревог,
Балансируют чувства на грани.
Нас не прошлое тянет, а память назад,
Заблуждений своих неофиты.
Тот, кто веру хранит, не имеет преград,
Души тоже в единую слиты.
А слияние душ называется Бог,
Абсолют, не познавший утраты.
В нём убежище всех не свершённых тревог,
А кто в Бога не верит – приматы.
СЕГОДНЯ НЕ ЗА МНОЙ
В танец жизни вмешалась сама государыня Смерть.
Спорить с нею почти бесполезно.
Если время придёт, значит, мне суждено умереть,
Но пока поживу я, болезный.
Не за мною пришла, а пытается понаблюдать:
Кто здесь лишний на празднике жизни.
На кого осерчает, по тому и придётся справлять
Словно жатву, печальную тризну.
Я увидел её, но пока постою в стороне.
Опасаюсь я бед изначально.
Пусть не знает сегодня она обо мне,
Хотя мне на душе и печально.
Я стою, чуть дыша, Я дыханье своё затаил,
Замирая от липкого страха.
Видел огненный меч, что архангел занёс Михаил.
Не за мною пришла, но пропитана потом рубаха.
КОЛЛАПС ВРЕМЕНИ
Истончается грань меж мирами,
Как невидимый водоворот.
Параллель возникает меж нами,
Вертикаль утверждает полёт.
Растворились былое и думы,
Настоящее с прошлым живёт.
И сместились к грядущему думы,
Как гексаэдры розовых сот.
Вроде менее стало запретов
И всё более смысла в словах.
Уже многое кануло в Лету,
Но остался наследственный страх.
Параллели теперь в вертикалях,
Их экстремум стремится к нулю,
Но бояться уже перестали
Злого рока и злую судьбу.
Предостаточно разных событий
Пред началами произошло.
Нынче кто у Всевышнего в свите?
Ведь на первый взгляд с Ним – никого.
Только ангелы разных инстанций,
Да по правую руку – Христос.
Постоянства не стало в Константе,
Да и прежний вопрос – не вопрос.
Ждём напрасно прямого ответа.
Да и кто может дать нам ответ?
Мы нуждаемся в добрых советах,
Но советов, как раз-то и нет.
ВСЁ СБЫВАЕТСЯ ТОЛЬКО ВО СНЕ
Всё сбывается только во сне,
Иногда непомерное злое.
И не знали ни Дафнис, ни Хлоя,
Сколько длится любовь на Земле.
И влюблённый Ромео не знал,
Но любил бесконечно и верил,
Что любовь – это райские двери,
А признания – райский хорал.
Только смерть оказалась сильней,
Потому что прорвалась обманом,
Да и ложь – не небесная манна.
Если верите, верьте не ей.
Да, бывает любовь на Земле.
Что теперь вспоминать всё былое,
Иногда, непомерное злое.
Всё сбывается только во сне.
ОКЛИК
Слёзы, словно горох, по щекам –
Ни объять, ни спасти, ни достичь.
По дверным расплескался доскам
Кем-то из лесу брошенный клич.
Устремился всей сутью к тому,
Кто позвал, кто окликнул меня.
Суть земная , один к одному,
Что является частью огня.
Ни понять, ни в одежды облечь
То, что сказано мне на ветру.
Это чья-то наружная речь,
Это звук, обращённый к нутру.
Неосознанно не одолеть
Смысл, который в чащобе сокрыт.
Острый звук повисает, как плеть,
Что ожгла, но успела остыть.
НЕНАВИСТЬ
Посмотрела ты мимо меня,
А глаза, как два острых ножа,
Как две дыбы и , как два огня,
Или два остроиглых ежа.
Слава Богу, что не на меня
Был направлен расплавленный взгляд.
Я сгорел б, если не со стыда,
То от искр, что пуще петард.
Прометеев огонь иль иной
Выражал ненавидящий взгляд?
От него извергался стеной
Жар, который сжигал всё подряд.
НЕ ЛЮБИВШЕМУ НЕ ПОНЯТЬ
Обмозолилась в горе душа,
Не от страха, скорей, ото лжи.
Душат слёзы и трудно дышать
В атмосфере сплошной нелюбви.
Изыск сердца принять нелегко.
За словами ведь, кроется ложь.
Сердце видит тогда далеко,
Когда вызреет мудрость, как рожь.
Мудрость – это не срок бытия,
И не время лихих перемен.
Закаляется в битвах судьба,
Испытавшая муки и плен.
Только тот, кто страдал, тот любил.
Не любившему врядли понять:
И отчаянной юности пыл,
И желанье, притом, не солгать.
Принимаем страданье, как дом,
Но в котором душа не живёт.
Осознанье приходит потом,
А, быть может, совсем не придёт.
НЕВИДИМЫЕ ГРАНИ БЫТИЯ
Рожденье, как и смерть – невидимые грани,
Что могут брешь пробить в невольнице-судьбе.
Летит стрела судьбы быстрее чуткой лани,
Чтобы зажечь звезду, рождённую во мгле.
Родился человек – звезда зажглась на небе.
Погасшая звезда, увы, наоборот.
Стратегия любви, как Атомная Леда,
А, может быть, судьбы ответный приворот.
Жизнь – это не полёт, а в третьем приближенье,
Всего лишь поворот невольницы-судьбы.
Невидимая грань, как смерти, так рожденья,
Проходит в небесах в преддверие звезды.
Звезда несёт пароль, и таинства, и коды.
Неужто от неё зависит жизнь людей?
Никто не осознал ещё своей природы.
Сияет в небесах звезда Гиперборей.
Звенит струна любви, как скрипка Страдивари.
Ничто волшебный звук не сможет погасить.
Рождение и смерть – невидимые грани,
Что позволяют нам и умереть, и жить.
КОД ИМЕНИ
Именами гордимся своими,
Тон победный едва, приглушив.
От рождения данное имя –
Часть его человечьей души.
Жизнь – рулетка, в ней всё от везенья.
Миг удачи, как сможешь, лови.
Выпадают порой исключенья,
Коль Фортуне признался в любви.
Просто так ничего не даётся:
Ставишь «чёт», выпадает «зеро».
Имя после в судьбе отзовётся,
Если с кодом совпало оно.
Код свершенья и код начинанья
Совпадают по грани любой.
Опыт жизни есть опыт познанья,
Но вплывает Архей в Мезозой.
И теперь уж в ускоренном темпе
Всё, что было, могло проистечь.
Эпизоды, как кадр в киноленте,
Жизни код, как безмолвная речь.
Не связалось грядущее с прошлым,
Значит, в кодах наследственный сбой.
Выбирай имена осторожно,
Так, чтоб соотносились с судьбой.
Надо, чтобы вибрация чисел
Безусловной и чёткой была.
Код имеет особенный смысл6
Нужно помнить свои имена.
ЗИМНИЕ МЕТАМОРФОЗЫ
Такое есть поверье,
Что в жизни всё бывает.
Весна стучится в двери,
Зима не открывает.
Но время наступило.
Зиме уйти придётся.
Зима со страшной силой
Лютует. Ей неймётся.
То снегом напоследок
Грозит, а то морозом,
И, как далёкий предок,
Вершит метаморфозы.
Прикинется Весною,
Чтоб не сдавать позиций,
И лёд на речке вскроет,
Как ноготь панариций.
Зима всё понимает
И борется со всеми.
Весна же чётко знает:
Её настало время.
МИР ЖИВ, ПОКА ЖИВУТ ПОЭТЫ.(памяти Иосифа Бродского)
Мир жив, пока живут поэты –
Посланцы Бога на Земле.
Они несут частицы света
Неподготовленной душе.
Они не ангелы, но всё же
В них воля Господа живёт.
Что может быть души дороже,
Уже запущенной в полёт.
Поэт – Господняя указка,
Есть в нём Божественный Хорал.
Душа поэзии – не сказка,
В ней – сказочный потенциал.
Нам часто не хватает света
В переизбытке тёмных сил.
Когда бы, не было поэтов,
Давно бы мир себя изжил.
Пусть он изгой или изгнанник
В своей же собственной стране,
Поэт есть Господа посланник,
Хоть и живущий на Земле.
НАМ ВЫМЫСЕЛ ПРАВДЫ ДОРОЖЕ
Чужое охаять негоже,
Своё же рождается с кровью.
Нам вымысел правды дороже,
Когда сочиняем с любовью.
И тут уже нам не до истин,
Когда сочиняется что-то.
Ведь вымысел – в истину выстрел –
Писательская работа.
А было ли это – не важно,
Ведь главное, что интересно.
У всех к приключениям жажда,
Как жажда на новые песни.
Важнее, чтоб было не скучно,
Когда сочиняется книжка.
Пусть даже совсем не научно,
Мужчина почти, как мальчишка.
Он подвиг свершает с героем,
Свои, исполняя ,желанья,
Он чувствует радость и горе,
Ведь главное – переживанья.
Судите же истин не строже.
Рождается истина с болью.
Нам вымысел правды дороже,
Когда сочиняем с любовью.
ДЕЛА ЖИТЕЙСКИЕ или ПОИСКИ ДУХОВНОГО СОВЕРШЕНСТВА
К константе не стремится сигма.
В омеге нету напряженья.
Осуществленье парадигмы –
Божественное изъявленье.
Случайные вкрапленья действа
В разломах нынешней эпохи:
От «дзен-буддизма» до еврейства,
От мессианства до Мазоха.
Что понимал духовный предок,
От христианства взявший строчку?
Ислам, возникший напоследок,
И то не смог поставить точку.
Духовные преображенья –
На грани всяческих религий.
И Каббала не есть решенье,
Не до конца был прав Вергилий.
Взошедшие не лучше прежних,
Хотя возможно в чём-то чище.
И всё ж терять нельзя надежду:
Обрящет только тот, кто ищет.
СЛОВО, СКАЗАННОЕ НЕ ПОЙМАТЬ
Слово прыгает на язык,
Как стрела на тугую тетиву,
А сорвётся: ищи-свищи,
Даже, если не очень красиво.
Слово прыгает, как воробей,
А сорвётся: наврядли поймаешь.
Даже, если совы мудрей
И заранее много знаешь.
Отвечать за свои слова
Обязательно ведь придётся.
Слово, сказанное с языка
Непременно всегда сорвётся.
ВНЕ СУЕТЫ
Поднявшийся над суетой,
Готов к принятию Вселенной.
Свершения души нетленны,
Как облако над головой.
Меняется природы лик
И о Вселенной представленье.
Что человеческое мненье,
Когда один Господь велик.
Все заблужденья бытия
Есть мировые заблужденья.
До осознанья лишь мгновенье,
Но в нём спрессованы года.
Екклезиаст определил,
Что мир есть суета сует.
Сомнений не было, и нет:
Вне суеты никто не жил.
ОБ УТРАЧЕННОМ НАМИ
Средь звёзд в Космическом пространстве
Когда – нибудь все будем мы
Все измененья к постоянству
Ведут. Свечение звезды
Для нас, как зов далёких предков,
Что звёздные зажгли костры.
Прорывы в Космос очень редки,
Забиты поры у души.
Разобщены земные связи.
Что о небесных говорить?
Хотелось нам «из грязи в князи»,
Но мы не ведаем, как быть.
Забыты прежние инстинкты,
Их проявлений нет во снах.
Ведь даже знанья древних инков
Утрачены для нас в веках.
Мир тяготеет к окаянству
И нависает страх беды.
Надеюсь, в звёздное пространство
Когда-нибудь вернёмся мы.
ВЗГЛЯД, В КОТОРОМ РАСПЛАВЛЕНО ЗОЛОТО
Золотыми крупинками глаз
Небеса голубые проколоты.
Взгляд твой дарит небесный экстаз,
Это в нём самородное золото.
Плавит душу загадочный взгляд.
Что присущ каждой женщине с древности.
В этом взгляде алмаз и гагат
Мне другие, зачем драгоценности?
Неземным я восторгом объят.
Твоим взглядом всё небо расколото.
Не похож на восход и закат
Взгляд, в котором расплавлено золото.
СПЛЕТНЯ
Проползёт злая сплетня змеёй.
Так ужалит, что не извернуться.
А слушок-то позорный, гнилой,
И в поклоне пред ним не согнуться.
Как пожар, пожирает молва,
А она не бывает случайной.
Злая подлость молвы той слуга,
А за нею кровавая тайна.
Вдруг ударит под дых исподволь,
Когда думал, что всё позабыто.
В ней не только душевная боль,
В ней ещё неурядицы быта.
В ней таятся и жизнь и смерть.
И о чём мы не знаем, другое.
Слишком просто в бою умереть,
Но не ведает сердце покоя.
Явным тайное может не стать,
Но всегда в жизни кто-то найдётся,
Что чужое сумел расплескать.
В нашей жизни всегда, как придётся.
А придётся уж не ко двору.
Нас преследуют сплетни и слухи.
Репутацию просто сотрут,
Но ещё обрекают на муки.
ТАЙНА
Думалось, словно в угаре,
Что не такой я, как все.
Как кипяток в самоваре,
Тайна вскипала в душе.
Тайна отнюдь не чужая
Мучила душу и жгла.
Тайна дотла не сжигает,
Сводит, скорее, с ума.
Тайною я ошарашен,
Тайной своей, как чужой.
Кровью души не окрасить,
Душу окрасишь судьбой.
Тайна жжёт душу упрямо.
В тайне есть скрытый порок.
Тайну не ведаешь прямо,
Только есть в тайнах урок.
ЖИЗНЬ – НЕПОМЕРНЫЙ СТРАХ
Моя душа мертвее праха
От одиночества и тьмы.
Истлела нижняя рубаха,
А верхней не было, увы.
Не путник я. и не бродяга –
От самого себя беглец.
Злодей, Отелло или Яго?
Один из них уж не жилец.
Никто не властен над собою.
Его поступки и слова.
Есть дело в принципе пустое,
Но понятое им едва..
В галантный век наврядли мухи
Галантней пьяных пауков.
Две неприятных оплеухи
Получены, в конце концов.
Не за избыток чувств внезапных,
Не просто так, но впопыхах.
Моя душа мертвее праха,
А жизнь – непомерный страх.
СКОЛЬ ВЕРЁВОЧКА НЕ ВЕЙСЯ
Правда дорогу всегда пробьёт,
Если только ей повезёт.
Нету везения, правды не жди.
Всё остальное есть время для лжи.
Но и на ложь ты не сильно надейся,
Ведь не всегда по течению плыть.
Сколько верёвочка всё же не вейся,
А концу её всё-таки быть
Логика лжи вне преград и наитий.
Умные верят ей и дураки.
Правда не ведает поздних событий,
Правда, скорее, всему вопреки.
Нету везения, правды не жди,
Всё остальное есть время для лжи
Правда дорогу всегда пробьёт,
Если только её повезёт.
ПОДМЕНА ПОНЯТИЙ
Не бытием, а питием
Определяется сознанье.
Жизнь начинаем с буквы «Е»
И в этом нету назиданья.
Дожили до седых волос,
Но не смогли найти ответа.
Кому раз в жизни довелось
Тьму жизни отличить от света?
Кто отличил плевелы зла
И взращивает правды зёрна?
Пустили в огород козла
И оказался он проворным.
Улыбок проступает фальшь
Среди недружеских объятий.
Регламентирован реванш
Подменой прежних всех понятий.
ТРАМВАЙ ЖЕЛАНИЙ
Звенят над бесконечностью трамваи.
Как относится к этому, не знаю.
И как, вообще, к трамваям относиться?
Они летят, но ведь они не птицы.
И крыльями они совсем не машут.
Летят они и, словно небо пашут.
Хоть выглянут они довольно странно,
Они и долгожданны, и желанны.
Они по небу мчатся, словно лани.
У каждого особое названье.
«Трамвай желаний», истинных и мнимых,
Но, к сожаленью, врядли исполнимых.
НАГРАДА ЗА ПРАВДУ
За правду одна награда:
Ржавая цепь да плаха.
За ложь – только муки ада,
Да и то после праха.
Чем же ложь правды лучше,
Может быть, всё же хуже?
Ложь – это частный случай
Правды, но только не нужной.
Сколько лжецов на свете?
Сколько есть в мире истин?
За правду – лишь ржавые цепи,
За ложь – одни только мысли.
Правых и виноватых
Судит не Бог, а время.
Смерть – за правду расплата.
Лучше уж быть со всеми.
ПОЭЗИЯ
Несуществующих фигур
Я все увидел отраженья.
В зеркальных гранях нет купюр,
Есть голосов преображенье.
Смешались внешний вид и звук.
Одно в другом не растворилось.
Проекцией от всех наук
Предположение случилось.
Но есть одна, что впереди,
Неоспоримо, однозначно.
Духовной линии любви
В ней больше, чем от ночи брачной.
Её поэзией зовут
Не за особый выдох речи.
Хоть в ней непостижимый труд,
Но всех наук она предтеча.
Она, как нижнее бельё.
Необъяснимое в ней что-то.
Нет идеалов у неё,
Но вдохновенье есть работа.
ПАЛЬЦЫ ДОЖДЯ
Пальцы дождя прорвались сквозь полотна небес.
Пальцы дождя охватили темнеющий лес
И повалили валки увядающих трав.
Стали похожи они на лесной архитрав.
Пальцы дождя заставляют осины дрожать.
Дождь не похож на объемлющую благодать.
Пальцы дождя убаюкали сонмы тревог.
Пальцы дождя, словно пики, стоят у дорог.
В небе звездою маячит прозрачный эфир.
Пальцы дождя сохранят опрокинутый мир.
Космоса в нём неосознанный неба каприз.
С веток миры, опоясавшись, падают вниз.
В каждой прозрачной дождинке я вижу себя.
Мне непонятна дождинок слепая игра.
Взгляд мой прозрачен, распахнута Космоса ширь,
Но заключён в каждой капле загадочный мир.
ПАМЯТЬ О ХОЛОКОСТЕ
Я вхожу в Тишину, остановка у Скорбной дороги.
Позади целый мир, где-то сбоку другие миры.
Скорбный путь впереди, но становятся ватными ноги.
Ни вперёд, ни назад, больше нету желанья идти.
Только памяти факел мерцает, как Крест бездорожья.
Это тень Холокоста на души людские легла.
Но Хрустальная ночь врядли карой окажется Божьей.
Шесть мильонов свечей враз задуты, как будто одна.
Взят обратный отсчёт, даже время скорбит в тёмном небе.
Под ногами земля, но всё кажется наоборот.
У страданья нет прошлого, память его не отменит,
Потому что она, словно в Космос открытый плывёт.
Я иду к Тишине, к самой скорбной и самой печальной.
Содрогнулся гранит, и булыжник о том вопиёт:
О трагедии ночи, известной в миру, как Хрустальной,
Когда был уничтожен почти весь еврейский народ.
УТРО НА МОРЕ
Утро розовым младенцем
Занималось над страной.
Тучи, словно полотенца,
Небо застят пеленой.
Водоросли легче ваты,
Горизонт – телеэкран.
Море, словно пёс кудлатый,
Ластятся к моим ногам.
Сердцу хочется покоя,
Не взирая, на судьбу.
Солнце розовой щекою
Опиралось на скалу.
В СТРАНЕ ДУРАКОВ
Когда проживаешь в стране дураков,
Веди себя в ней, как бездельник.
Будь самым ленивым из всех мужиков.
Ленивей, чем даже вареник.
В стране дураков будь таким же , как все.
Пусть ум не прорвётся наружу.
Кругом дураки в этой глупой стране,
Но умного вмиг обнаружат.
Диагноз: синдром оголтелой толпы
И глупые очень поступки.
Примета одна у дурацкой страны:
Дурак не идёт на уступки.
С упрямством ослиным он прёт напролом,
Не видя углов и препятствий.
Он, хоть и дурак, но ещё дуролом.
Живуче дурацкое братство.
Хотя и не всякому впору колпак,
Значенье имеет не это.
Страной дураков управляет дурак,
Но выглядеть умным нелепо.
ПОД НЕБОМ АЛТАЯ
Здесь явственнее Космоса дыханье,
В стране с мифическим названием Алтай.
Вход в Шамбалу – начало Мирозданья.
Край гор, но и традиций древних край.
Уж не отсюда ли начало мира –
Один из главных выходов в Астрал?
Здесь сходятся молекулы Эфира,
А воздух – замороженный кристалл.
Бездонный мир над Космосом ликует.
Его потрогать можно здесь рукой.
Не поминайте мир Небесный всуе,
Лишь в нём возможно обрести покой.
Катуни воды у горы Белухи
Прозрачны, органичны и чисты.
Любовь тут возникает без присухи.
Здесь даже воздух тянется к любви.
Алтай суров в любом проникновенье.
И выход может быть не там, где вход.
Алтай есть Гималаев продолженье.
И здесь возможен ангелов исход.
Не каждому дано увидеть это.
Таит свои секреты древний край.
Не так уж много мест есть на планете,
Где Дух первичен, но таков Алтай.
ГРАНИЦЫ ЯЗЫКА
Границы моего воображенья
Отточие есть граней языка.
Познание же – Космоса движенье,
Слова зеркальнее, чем облака.
Инверсия души – преображенье
Логических и квантовых миров.
Не многие готовы к пораженью
От собственных преображённых слов.
Блага Земли предсказаны мессией,
Материальных без духовных нет.
Живая и могучая стихия –
Язык, что сам преобразует свет.
Прозрение выводит из забвенья
Нелепою космической тоской.
Инсайт в нирвану входит озареньем,
Но нужен ли прозревшему покой?
КТО ЕСТЬ ПОЭТ?
Искореняем формулы забвенья
Своим же обновлённым языком.
Поэзия сама есть удивленье,
Когда чудной метафорой влеком.
Законы морфологии без флексий,
И синтаксис, как будто не причём.
Запас словарный вырос без аннексий.
Метафоры сердца жгут, как огнём.
Кто есть поэт7 Не ученик пророка,
А зачастую сам поэт – пророк
Он только исполняет волю Бога.
Метафоры нет более, чем Бог.
И не дай Бог вам совершить обманы.
Поэзия не терпит суеты.
Но, если вы простые графоманы,
Другие люди пишут пусть стихи.
ИНОПЛАНЕТЯНЕ
Как органоид полуэкса,
Инопланетный чародей
Продрался сквозь заборы флексий
И входит, молча, в параллель.
Осунувшись на вертикалях,
Высоты прежние берёт.
Он разбирается в деталях
И жизнь знает наперёд.
Пронзён корпускулами света
В земной юдоли эрудит,
Он настоящим стал поэтом,
Язык свой, смыслом осветив.
Магистр в пятом поколение,
Инсайт лептоновых полей
расшифровал с упорством гения.
Он в прошлой жизни был еврей.
Возможно, даже с Агасфером
Он океаны бороздил.
Но все заоблачные сферы
Он, как и Бога возлюбил.
Пал мышцей трапециевидной
Инопланетный чародей.
Но вам, землянам, не обидно ль,
Что утеряли смысл и цель?
На дно безграмотность утянет.
В стыде глаз к небу не поднять.
Когда ж не инопланетяне
Культуру будут возрождать?
МАТЕМАТИЧЕСКИЙ СТАТУС СЛОВА
Без доказательств принятая лемма,
Хоть к аксиомам не принадлежит,
Но всё-таки имеет свой экстремум.
Квант в максимуме видеть надлежит
Сквозь призму мир разложен поквартально,
Осталось лишь закончить и начать.
Что нам вчера казалось эпохальным,
Сегодня можем мы не замечать.
Всё к своему стремиться совершенству,
Но и ещё к логичному концу.
Бездоказательно в природе нашей членство
Молящихся и Сыну, и Отцу.
Кто первым был: поэт иль математик,
А, может быть, какой-то богослов?
Терпенья человечьего не хватит,
Хотя запас неординарных слов
Велик настолько, что не знает меры.
Фантазии в пределах языка.
Без доказательств, принятая лемма
Меняет статус свой наверняка.
Ведические символы Непала,
Как диалоги со звездой Рахат.
У цифр и слов единое начало,
Но вечности они принадлежат.
ЛИЦО ВСЕЛЕННОЙ
Смотрю на согласные буквы, в них столько шипящих.
Не только язык, даже гласные не изменить.
Любое лицо во Вселенной мне кажется спящим.
Вот только не ведаю, как мне его разбудить.
Тогда погружался я в мир санскритических знаний,
Но в хрониках древних найти не сумел я ответ.
Секреты и тайны лежат на Божественной длани,
Но доступа к ней у народа, практически, нет.
Бессмертие звёзд представляется только фантомом.
Постигнуть его не сумел ни один эрудит.
Заклятие звёзд, как заклятье могил фараонов.
А небо на землю глазами квазаров глядит.
Инсайт озаренья равняется счастью в нирване.
Согласные буквы согласны, знать только бы с чем?
Любое лицо во Вселенной – небесная манна.
Смотрю я на небо ночное, в нём тайна катрен.
ОДНОМУ СКУЧНО НЕ БЫВАЕТ
Кто сказал, что в скуке живём?
Разве, что иногда.
Скучно бывает вдвоём, втроём,
А одному никогда.
Скука приходит тогда, когда
Нечего больше сказать.
Скука – это такая беда –
Другому не передать.
Скука от лени бывает и
От недостатка ума.
Скучно бывает даже в любви,
Но одному никогда.
КОГДА СТЁРТЫ ВОСПОМИНАНИЯ.
Когда воспоминания все стёрты,
В душе застыл как будто жуткий мрак.
Свет вытек, словно кровь через аорту.
И жизнь не наладится никак.
И не осуществляются желанья,
И чувства в бесконечности не те.
Не складываются воспоминанья.
Все ощущенья будто в темноте.
И не приходят сны, и нет свободы,
Как будто за решёткою живёшь.
Не ощущаешь прожитые годы.
Что впереди вообще не разберёшь.
И жить совсем, почти что неохота.
В душе застыл холодный жуткий мрак.
Как будто засосало вдруг болото
И из него не выбраться никак
ПОДДЕЛКА ИЛИ ПОДЛИННИК?
Холст плавно покрывали кракелюры.
Так кто ж Мантини или Рафаэль?
Искусствоведки оказались дуры.
Спектральному анализу не верь.
Достаточно ли всё определённо?
Ошибка вкралась, её уж 300 лет.
Быть может, Рафаэлева «Мадонна»
Подделка вовсе, а не раритет?
Что означают подписи маститых?
Свидетельств ведь о подлинности нет.
Явления Христа и Афродиты
На подлинность не проливают свет.
Подделок в мире множество и что же?
Огромных денег стоит каждый штрих.
Подделка, может, даже чуть дороже,
Чем подлинник. Что знаем мы о них?
Висят в музеях копии великих.
За подлинники их нам выдают.
Хоть копии на вид и не безлики.
И это чей-то не напрасный труд,
Но всё равно останется подделкой,
Как «секонд-хенд», как будто от кутюр.
Интересует только сумма сделки,
А разница в рисунке кракелюр.
Кракелюры – трещины по красочному слою в результате естественного старения
картины. На подлиннике трещины хаотичны, на искусственно состаренном холсте –
параллельны.
АБСУРД ПАРАДОКСА
Для многих парадокс лишь оболочка,
Но это лишь в контексте бытия.
И, чтобы осознать, нужна отсрочка
От превосходства собственного «Я».
Парадоксально бытие абсурда.
Абсурдно всё, что скрыто в глубине.
Ни суфии, ни дервиши, ни Будда,
Никто из всех, живущих на Земле.
Ещё черту не преступил Завета,
Хоть грани всё же определены.
Земля – парадоксальная планета,
Когда под управленьем сатаны.
Мы это раньше думали, что Богом
Порядок на Земле определён.
Но слишком в жизни несуразиц много.
От яви стал неотличимым сон.
Случаются потери в Зодиаке,
И планетарный смысл – парадокс.
Абсурдны даже реющие флаги,
А время запирают в тесный бокс.
Нельзя решить проблему парадокса,
Хотя, конечно, это не вопрос.
Абсурдно всё, что чрезвычайно просто,
Поскольку жизнь тоже парадокс.
ПРЕДНАЗНАЧЕНЬЕ
Вопрос мучительно глумился
Над неживым воображеньем:
« Не может быть, чтоб я родился
Без цели и предназначенья».
Не может быть, чтоб я родился,
Сгорев лишь, как свечи огарок.
Ведь я недаром устремился
В путь, что тернист, но всё же ярок.
Пусть всё мне нелегко даётся.
Пусть нервы рвутся вместе с кожей.
Предназначенье остаётся,
Глумливо жизнь мою итожа.
Пусть я ещё не состоялся,
Пусть моя песня не допета.
Пускай я даже затерялся,
Пускай ещё не стал поэтом.
Ноя то знаю, я уверен,
Что не оставлен буду Богом,
Что я пройду отнюдь не зверем,
Предзначенную мне дорогу.
Пусть не рывком, пусть осторожно,
Не уподобившись лавине.
И всё же будет невозможно
Остановить посередине.
Я всё пройду. Нельзя иначе:
Вершины, перекаты, мели.
В себе единство обозначив,
Предназначения и цели.
СТАЛКЕР
Я заряжен маниакальной
Энергией чужих страстей.
И отражаю я зеркально
Тепло невидимых лучей.
Никто не знает, что творится
В энергетической душе.
И с каждым может приключиться
Что не случается нигде.
Я не вампир, но энергетик
Энергетических монад.
Я эклектический разведчик
Чужих космических плеяд.
Я постоянно ощущаю
В душе движение планет
Я чувствую, но я не знаю,
Во мне кто оставляет след.
Кто тот счастливый получатель
Полей энергий мега-пси.
Я квази-ультраизлучатель
И макро – космопроводник..
Но есть во мне одна загвоздка.
Она касается меня.
Я ощущаю очень остро,
Когда беснуется Земля.
Тогда становится мне плохо.
Шершавится пустой эфир.
И пусть простит меня эпоха,
Я излучаю антимир.
Я – ДРУГОЙ
Я не вернусь в мой прежний дом.
Я память не переживу.
Но в измерении ином,
Где нету прошлого, живу.
Там листья сонные кружат,
Течёт прохладная река.
И пчёлы на цветах жужжат.
Я помню, хоть издалека.
Но всё ж туда я не вернусь.
Меня в том прошлом больше нет.
Из прошлого остались грусть
И бледно-серый влажный свет.
А в настоящем я другой,
Я в настоящем полюбил
Не мир суетный, а покой.
Я имя полностью сменил.
Не помню, звали как меня.
Мной позабылся мир вещей
Я не могу теперь обнять
Своих, забытых мной друзей.
Но я могу ещё любить
Того, кто не был мне знаком
Чтоб легче прошлое забыть,
Кладу глаза я на ладонь.
Глаза раскрою – новый мир
Откроется передо мной.
Мой прежний дом, как старый тир,
А новый мне пока чужой.
ОТДЕЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Без выбранных самим проводников
Нельзя попасть в другое измеренье.
Нельзя освободиться от оков,
Имея в предыдущей жизни мненье.
Меняется не тело, а душа.
Ведь тело – это только оболочка.
Она порою даже не нужна,
Как не нужна бывает в тексте точка.
Лишь многоточье объясняет всё.
Ведь может же случиться что угодно.
Мы переходим из себя в ничто,
Совсем не потому, что это модно.
Но мысль всегда сильней энергий слов.
Желание – отнюдь не преступленье.
Без выбранных самим проводников
Нельзя попасть в другое измеренье.
НЕПРИКАЯННОСТЬ
Жизнь скоротечна. Урожаю
Не соответствует посев.
Мы зачастую умираем,
Почти совсем не поумнев.
И, святотатствуя, рискуем
Благословенье потерять.
Дорогу выбрать нам какую,
Чтоб осенила благодать?
Мы потому и неприкаянны,
Что в сердце множество тревог.
Кто Авелем был, а кто Каином,
Наверняка рассудит Бог.
Но всё же что-то не стыкуется
В неперекрученных мозгах.
Стресс постепенно образуется.
Дрожь только в теле, в душах – страх.
ЗЕМНОЙ ОЛУХ
Живу я без роду, без племени,
Не умный, но и не дурак.
Я выпал из капсулы времени.
Меня поглотил полумрак.
С оскалом страшней крокодильего
Гримасы мне корчит судьба.
А я, как сквозь дрёму идиллии,
Бесстрашно кричу: «Ерунда».
Плевать на какие-то шорохи.
Плевать на себя самого.
Уж, если земным был я олухом,
То стану небесным всего.
ПО ВЫСШЕМУ СЧЁТУ
Мозг мой в напряженье, словно мускул.
Я по счёту высшему плачу.
Господа, ваш мир довольно тускл,
И его расцветить я хочу.
Чтобы небо стало золотое,
А трава – чистейший изумруд.
Чтоб из состояния покоя
Выйти, приложить должны вы труд.
Жизнь – это трудная работа,
Вашему же мненью вопреки.
Все мы платим по большому счёту
За ошибки наши и грехи.
Заедает каждый день рутина.
Жизнь свою проводим в суете.
Истина проходит часто мимо,
Даже ощущения не те.
Мир представлен в свете чёрно-белом,
И ещё есть серый полутон.
Оттого ваш мир какой-то квелый.
Очень скучно, господа, живём.
Мы живём без чувств и без эмоций,
Напиваясь алкоголем вдрызг.
И по жизни катимся без лоций,
За собой оставив тучи брызг.
Господа, ваш мир довольно тускл,
И его расцветить я хочу.
Мозг мой в напряженье, словно мускул.
Я по счёту высшему плачу.
ДАР ВСЕЛЕННОЙ
Журчание Кастальского ключа
Метафорой стекает на бумагу
И опьяняет чувствами, как брагой,
В душе необозримо клокоча.
Поэзия есть некий Божий Дар,
Который нам дарует вдохновенье.
Поэзия есть вспышка озаренья,
Как молний электрический удар.
Мы в творчество судьбой вовлечены,
Такая выпадает нам планида.
С высот Олимпа до глубин Аида
Слагаются прекрасные стихи.
Поэтом быть не просто. Дар Небес –
Ответственность, что нам легла на плечи.
Поэт – пророк, поэт всегда предтеча,
В нём Божье Слово – то, какое есть.
Поэт себе сам не принадлежит.
Он, как планета, часть большой Вселенной.
И, если Бог даёт свой Дар бесценный,
Его исполнить волю надлежит.
ЗАЗЕРКАЛЬЕ
В серебряной зеркальной пустоте
Астральное случилось отраженье.
Не мог же отразиться я, как все,
И отразился, как местоименье.
Но в глубину зеркальную войдя,
Я сразу ж оказался в Зазеркалье.
Что можно здесь, там многое нельзя.
Там всё наоборот, но не случайно.
Коль голоден, там не едят, а пьют
И сухарями утоляют жажду.
Лежать и спать – тяжёлый самый труд.
Чем дальше отошёл, тем ближе каждый.
Там время переставлено вперёд
И ровно в полночь наступает утро
И дерево корнями вверх растёт.
Не думайте, что я мозги вам «пудрю»
Там все почти куда-нибудь спешат,
Но стоит хоть на миг остановиться,
Помыслить трудно, но трудней сказать:
Перестают мгновенно торопиться.
И каждый там для каждого – кумир,
Ему никто не думает молиться.
И я шагнул обратно в прежний мир.
Хотя для них мы тоже заграница.
ВЫ НЕ ПОВЕРИЛИ В МЕНЯ
Вы не поверили в меня.
В мою любовь, в мои утраты,
В то, чем жива ещё пока
Моя душа – Христос распятый.
Вы не поверили в меня,
В мои пространственные силы,
В задумчивость, в тепло огня,
Что от других искусно скрыла.
Вы не поверили в беду,
Вы и не знаете в какую.
И в то, что вами я живу,
Дышу, мечтаю и ликую.
Что не могу без вас и дня.
Тоска забывчивей, чем жажда.
Наступит время, что однажды
Вы не поверите в себя.
ЗАЛОЖНИКИ ВРЕМЕНИ
Живём вчерашним днём. Паденье вниз
Нам обнажает души, как стриптиз.
Сжигает время тело наперёд.
Мы постоянно ощущаем гнёт.
Как будто мы у времени в долгу.
Но лично я так больше не могу.
И всё, что задолжал ему, отдам.
Чем время заберёт, уж лучше сам.
Безжалостнее время, чем палач.
Забрало мою молодость, хоть плач.
Здоровье забирает и опять
Пытается последнее забрать.
У старости ведь будущего нет.
А прошлым жить – не видеть белый свет.
Ведь прошлое во мрак погружено.
Каким бы ни было, оно уже прошло.
Чего ж обратно в прошлое глядеть?
И что-то вспоминать, а не хотеть.
Воспоминанья грустные к чему,
Когда мы все у времени в плену?
Оно, что хочет с нами сотворит.
Ведь в двадцать семь был Лермонтов убит.
Но, если б знал свой временной предел,
Возможно, в жизни больше бы успел.
Но смысла нет спешить и не спешить.
Не мы, а кто-то всё за нас решит.
И каждому определит свой срок.
Так, может, время носит имя Бог?
Не ведаем, не знаем, не хотим
Живём, как будто на Земле один
Закон, который не нарушим мы,
Лишь потому, что просто б не смогли.
И, если кто-то дольше проживёт
На день, на месяц, или же на год,
Особенного смысла в этом нет.
У времени в запасе много лет.
СОДЕРЖАНИЕ
1.Мне хочется звона хрустального.
2.Неосязаемая поэзия.
3.Вселенная – наш общий дом.
4.Живая Этика Агни-Йоги.
5.Место чистилища.
6.Знамения.
7.Пути постижения.
8.Любовь и поэзия.
9.Рождение стихов.
10.Мастер-класс космореализма
11.Душа поэта.
12.Кто хозяин жизни?
13.О жизни и смерти.
14.Моему цензору Инне Глик.
15.Не видим дальше горизонта.
16.Душа
17.Где совмещается несовместимое?
18.Несовместимость.
19.Слушай безмолвие.
20.Жизнь прожить – не поле перейти.
21.Учиться жизни у Вселенной.
22.Я бегу по другой дорожке.
23.Я – никто, я – ничто, я – пылинка Вселенной.
24.Числитель Вселенной.
25.Не предел Мирозданья.
26.Един не разделённый Бог.
27.Постижения Канта.
28.Не увидать себя со стороны.
29.Быть или не быть дураком?
30.Катаклизмы.
31.Лживый язык.
32.Вера – это ключ от Вселенной.
33.Хотелось смеяться и плакать.
34.Дождь.
35.Стихи рождались в бремени молитвы.
36.В кастрюле булькала картошка.
37.Без иллюзий.
38.Взгляд василиска.
39.Перед бесконечностью.
40.Все там будем.
41.Школьные годы советские.
42.Икар.
43.О межгалактических дураках.
44.Древнеславянские игрища.
45.Рядом с чудесами
46.Ночь перед битвой.
47.Родовая берёза.
48.Неувязочка вышла.
49.В грозу.
50.Злые слова.
51.Время, судьба, душа, Бог.
52.Сегодня не за мной.
53.Коллапс Времени.*
54.Всё сбывается только во сне*.
55.Оклик.*
56. Ненависть*.
57.Не любившему не понять*.
58.Невидимые грани бытия.
59.Код имени.
60.Зимние метаморфозы
61.Мир жив, пока живут поэты*.
62.Нам вымысел правды дороже.
63. Дела житейские или Поиски духовного совершенства.
64.Слово, сказанное не поймать
65.Вне суеты.
66.Об утраченном нами
67.Взгляд, в котором расплавлено золото.
68.Сплетня.
69.Тайна.
70.Жизнь – непомерный страх.
71.Сколь верёвочка не вейся.
72.Подмена понятий.
73.Трамвай желаний.
74.Награда за правду.
75.Поэзия.
76.Пальцы дождя.
77.Память о Холокосте.
78.Утро на море.
79.В стране дураков.
80.Под небом Алтая.
81.Границы языка.
82.Кто есть поэт?
83. Инопланетяне.
84.Математический статус слова.
85.Лицо Вселенной.
86.Одному скучно не бывает.
87.Когда стёрты воспоминания.
88.Подделка или подлинник?
89.Абсурд парадокса.
90.Предназначенье.
91Сталкер.
92.Я – другой.
93.Отдельная реальность.
94.Неприкаянность.
95.Земной олух.
96.По высшему счёту.
97.Дар Вселенной.
98.Зазеркалье.
99.Вы не поверили в меня.
100.Заложники времени.