Моя подружка – «серенькая мышка»,
Церковной и бесценной, из пород.
Живёт в уютной норке, без излишков.
Я, кошка, ей заглядываю в рот.
Мне хочется познать её уловки –
Не глядя на часы и календарь,
В сторонке от пирушек и тусовки
Грызёт свой незатейливый сухарь.
В её края – экстрим в подземных реках,
И я попасть не в силах в тот мирок,
Где, в тайных и излюбленных сусеках –
Её запасы мудрых мыслей, впрок.
Спасает, из капканов краха веры,
Виня не сыр, а голод – цепь грехов…
Порой, затмив павлинов шубкой серой,
Из самых благороднейших мехов,
С достоинством, величьем королевы,
Без шума и помпезности карет,
Отделит зёрна от ненужных плевел,
С плодов желанных сможет снять запрет…
За друга, заплутавшего в дороге,
Она со львом в неравный вступит бой.
И столько в глазках-бусинках тревоги,
И столько силы духа – быть собой…
При всём моём кошачьем интеллекте,
Такой же стать – пустая суета.
Хоть писк мой – на мышином диалекте
И крашусь в серый – с носа до хвоста.
Мурлыкать лёгкость нот, с её пюпитра –
Мои попытки тщетны и грубы…
Такая Серость – золото палитры
Художника, с полотнами судьбы.