Было мрачно, будто все уснули,
Таял снег, и таял с ним февраль.
Вдоль промокших серых грязных улиц
Мчались дым и крашеная сталь.
Я сидел в прокуренном салоне,
А водитель нехотя зевал,
И, вздымаясь на дыбы, как кони,
Лужи бились сотнями зеркал.
Я пытался свои мысли прятать –
Тщетно: мной живут они уже.
За окном я видел грязь и слякоть,
Здесь же было слякотно в душе.
Суета. И в суете как в лени
Мир погряз и тихо мается.
За окном мелькают чьи-то тени,
Только мне не разглядеть лица.
И душа, прекрасная, большая,
Сжалась в этой тряске, боль тая.
Мимо сотни судеб проезжаю,
Может быть одна из них – моя?
Дождь пошел. И будто на колени
Встал февраль пред участью своей.
Темные, расплывчатые тени
Становились мельче и темней.
Снова я с машиною качнулся
И опять не взмыл в тугую высь.
От зимы пора уже очнуться –
Прошептал: «Постой, остановись!»
Будто наугад тянул я карту,
Сделал наудачу шаг вперед
И по лужам пламенного марта
Зашагал, ломая хрупкий лед.