Говорить о весне непросто, если сердце, зимой поросшее, не стучит по весеннему весело, если птицы не слышат песен его.
Говорить о весне горько, если долго нет стука в окна, если столько отсталось невысказанным, и тянуть приходилось вниз себя.
Говорить о весне жалко, если голос промерз инеем, если слово на вес золота, потому что замерзли губы. Если хочется зашить рот себе, как бы ни было это банально.
Говорить о весне..
А зачем о весне, если много другого не сказано? Несказанно более важного, потому что все не было случая. Потому что цветы красные, никогда не росли в лучшее. Потому что дела серые навалились на плечи хрупкие, и наверное, это минутное, утешаешь, что это пройдет. А потом, вроде плюс с минуса, вроде столбик термометра ртутного говорит что зима кончилась, но зачем-то не тает лед.
И наверное, это не правильно. Сердце знает, поэтому медленно - разбивается с каждым ударом, чтоб никто не нашел и следа его.
Если сердце уже ненужное, меньше нежности в нем не станет, заплетется другое кружево, только слишком похож мотив. Мне хотелось писать стихи тебе, отдающие не-печалью, и, наверное, это - лучшая из увиденных перспектив.
Игры к черту, сие правильно, игры, может, уже отжили. Может думаешь "Ах ты Боже мой, был дурак - не сменился ничуть". Но меняться совсем не хочется, если где-то - воспоминание, если это воспоминание помогает найти путь.
И опять о весне - вечное. Разбивая хрустальную кромку, запечатать бы в ней лучшее, чтоб хранить его много лет. Потому что, от случая к случаю, может быть, ты меня вспомнишь. Может, ты без игры можешь.
Но игра без тебя НЕТ.