да все равно мне. ты хоть на фарси
пиши про перси и про ланиты.
присягу вспомнил. столпился в марсе
играть в хуана без хуаниты.
свистел над коброй. упал под поезд.
понты и позы. /я был на понти!/
принес мне ребра в кульке «макдональдс»
и над томатным бумажный зонтик.
бросался сердцем. бери, полно их.
и пачкал руки бинтами в кьянти.
а я на платье свое льняное
пришила крохотный черный бантик.
на пряном ложе лавровой дафной
я симметрична, как сальма хайек,
но мне предложат побыть забавной.
и я побуду. до первых «заек».
да всё – римейки. мне ты – об этом.
так может каждый в своей берлоге
нажить семейку обут/одетых
и жить, как Каа и бандерлоги.
бродила ночью по мокрым крышам.
тебе не снилась. себе на счастье.
не-до-желавшим заочно слышать
мир стал уютной акульей пастью.
купила феньку с тигровым глазом,
пломбир топила в горячем мокко.
я раз-училась. и стала раз-ной.
в своем плацкартном. где нет пророка.
кусками глины с витого стержня
спадают комья чужого тела,
а над балконом цветет черешня.
и босиком я стою на белом
сегодня
утром