Прячут тени, чистый вечер,
Начинают звезды речи,
Я стою завороженный,
Водопадный свет кропит,
Он мерцающе тревожный,
Я, им чувственно прожженный,
Отстраненно – отрешенный,
Под дыханием планид.
Как-то мир понятьем ближе,
Он не выше и не ниже,
Грустью всей – проникновенно,
Полнотой внутри пьянит,
И огромностью – безмерно,
Распаляет мозг мятежно,
И сознанье – совершенно,
Мнит себя венцом орбит.
В этом сонме ярких вспышек,
Голос свой – чужим услышан,
Потрясающем влеченьем,
В мудрость смерти и огня,
Всекосмическим прочтеньем,
Ниспадает восхищенье,
К древней сущности почтенье,
Мудрость жизни для тебя.
Может главное – есть в этом:
Осознать песчинкой, где ты,
Распознать закон небесный,
Пропустив через себя.
Я стою, как бестелесный,
Перед мощью безответной,
Поглощая ропот млечный,
И ищу в огнях себя.