А утром повели к Пилату.
«Ты Царь?» - наместник вопросил,
Иисус молчал в его палатах
И тем Пилата удивил.
Проси, как все, себе пощады
И Рима важный господин
Избавит от мучений ада,
Но Бог на свете был Один.
Разя безмолвьем обвиненья,
Он к Истине призвал слепца,
Но тот в скептическом сомненье,
Не различил Её лица.
И руки после умывая,
Страхуясь, не отвёл удар,
Но как люты доносы, зная,
Пилат свидетельство подал.
Велел опять избить Иисуса,
Его к солдатам отвели,
Те развлекались с Ним искусно,
Корону из шипов сплели.
Глумясь, одели багряницу,
Вложили в руку тонкий прут,
Со смехом, преклоняя лица,
Плевали в голову и грудь.
Что, скучно было им в казармах,
Иль жёстки были нравы их?
Зачем с усердием и жаром
Так истязали плоть живых?
Как люди бичевали Бога!
Металлом рвали тело в кровь,
Вонзая в голову жестоко
Венец терновый вновь и вновь.
Бесстрастно Бог сносил удары,
Терпеньем обличая зло,
Которое от крови яро
В земных сердцах, пенясь, росло.
Тем, кто приказывал неправо,
Виня в бездействии Творца,
Уроком зримым и кровавым
Иисус раскрыл источник зла.
Но проявленье зла опасно,
Не терпит обличенья тьма,
И гневом распаляясь властным,
Всё рушит на пути сама.
В венце терновом, в багрянице
Христос перед толпой стоял,
Дышали злобой рты и лица,
«Распни! Распни!» - народ кричал.