Пыльный солнечный луч.
Тоскующая по музыке тишина.
Вращающееся седалище
в виде круглого диска.
Перед фортепиано -
угрюмый портрет Иогана Себастьяна,
но, в основном - стена.
И Бах, увы, не выходит
из рамок приличия -
за инструмент не садится.
Семь лет возле окна рос фикус.
За это время, рядом с ним,
вылупился из ноты "соль"
и вытянулся - не жалея своей молодецкой силы -
"Хорошо темперированный клавир",
но зачахли - фикус и над Бахом - нимб,
а фо-но, с тех пор,
изредка, лишь попсовые наигрыши
и декламирует.
Если вещь узнала пальцев тепло,
если она не привыкла к молчанью,
начинают лопаться струны. Для вещи - зло
выражается в факте её одичания.
Так, старику для того чтобы дольше жить,
необходимо нянчить внуков или ходить на работу...
Ты прислушайся, это - ангельский голос дрожит,
а вовсе не целые или тридцать вторые ноты.
_________________________
рисунок автора