По пенопластовому снегу
я шел глубокой ночью в дом.
Потом поняв, устав от бега,
оставив мысли на потом,
кормил я кошек.
Они ели,
а я смотрел на небеса,
на фоне звёзд качались ели,
потом я съел и что-то сам...
Потом уселся за компьютер,
высокий штиль слегка предав,
давлю на клавиши. Рассудок
терзать в высоком перестал,
и покатилась жизнь, как прежде,
и под ногой уже не снег,
а каша грязная. Всё реже
на роже светится тот брег,
где в штиле вёслами устало
прощались с ветвями ладьи...
И надо-то всего так мало,
но не найдешь о том статьи,
и не напишешь в прозе. Позы
какие ты ни принимай,
желудок можно купоросом,
а душу?
У неё есть край.