Третью ночь к ряду мне снится один и тот же сон: словно к моим запястьям привязаны нити, концы которых соединены с внешним миром: с моими близкими, какими-то другими посторонними людьми, парками, деревьями.… Вдруг появляется странный мужчина в черном одеянии и с ножницами в руках и обрезает эти веревки.
Затем оказывается, они удерживали меня от падения в пропасть. В пропасть одиночества и замкнутости, такой же черной, как ночь или одеяние того мужчины. И вот я лечу, лечу, лечу, пока не открываю глаза.
Руки нервно переплетались, как косы. Верхние веки стукались об нижние, а ресницы мягко щекотали щеки. Я посмотрел на часы. Как же плавится время. Наконец меня позвали в кабинет. Очередное собеседование и планирование будущего. Я провел там четверть часа, когда понял, что не гожусь даже для работы офисного клерка. Мне стало жаль себя, когда я, как сам и ожидал, получил отказ. Это было четвертое место, где за две недели мне успели отказать, и ни одна компания не указала причину: ответом на вопрос «что я делаю не так?» служила жалостливая улыбка и нелепая фраза «у нас хватает сотрудников».
Ладони опять вспотели. Тот тальк, что советовала мама, совершенно не помогает. Я отправился домой, чтоб скрасить отчаяние стаканом виски, что был подарен моим старым другом три года назад на мой день рождения. Друг давно перестал звонить и, кажется, вообще забыл о моем существовании, а вот его подарок остался стоять в шкафу под горстью пыли. И пыль та – память о старой ушедшей дружбе. И мне даже не хочется знать, что с ним стало за это время: говорят, жив, здоров, начал семейную жизнь, вот и славно.
Мне тридцать один год. У меня нет детей, но мне бы очень хотелось растить сынишку. За всю мою жизнь у меня было всего две подруги. С первой мы прекрасно проводили время в течение пяти месяцев, пока я не узнал о ее любовнике. Вторая девушка была старше меня на четыре года, и я чувствовал себя с ней маленьким ребенком. В итоге ей надоела роль мамочки, и она ушла от меня после трехлетней совместной жизни.
Вообще, на меня редко смотрят женщины. Я не красив лицом - оно у меня чересчур асимметрично. Телосложение среднее. Сутулюсь. Да и к тому же я слишком привязан к своей матери, ведь отец бросил нас, когда мне был год, и мать растила меня одна. У меня даже не было отчима, я не познал отцовской любви. В школе меня называли тряпкой, потому что я никогда не начинал драку первым, а если и дрался, то всегда проигрывал. И дело было не в отсутствии физической силы и не в пацифичности моей натуры, а в трусости.
Однажды знакомый сказал мне, что я похож на одного из тех стереотипных жалких мужчин с барсетками и в нелепых очках, что ездят исключительно общественным транспортом за неимением своего. Тогда я задумался. Снял очки, жертвуя зрением (о линзах на тот момент я не подумал), стал ездить на такси, но когда денег стало не хватать, бросил все это дело и зажил прежней жалкой жизнью. Луна запала мне в душу.
Так как я фактически оставался безработным, а деньги еще оставались, у меня было время, которое я решил потратить на себя. Отправился в детский парк аттракционов. Радость детства. Маленьким я проводил здесь все выходные с мамой и ее подругами. Ностальгия овладела мной, ведь я не был в этом месте около десятка лет. Ничего не изменилось: те же ржавые качели, скучная, как выяснилось, комната страха, поставили, разве что, колесо обозрения. Вот на него-то я и купил билет. Ощущения, конечно, не те, что были бы в детстве, но все же. Перекусил хот-догом с колой. Затем отправился на набережную. У нашей реки красивые берега. Волны нежно целуют их.
Я сонный, оттого что почему-то не получается спать, куда-то ворочаюсь, какие-то непонятные сны …
Пушистые белые облака веселят меня и бодрят, когда я, замерев, придумываю им фигуры.
Увидел объявление. Им требуется работник в типографию. Переписал номер телефона. Пришел домой. Позвонил.
Первая неделя на работе пролетела незаметно. Я не страдал от безделья – всегда был занят какой-то работой, сперва – незначительной, например, приносил кофе начальнику или заправлял бумагой принтеры, но спустя пару дней меня наградили более серьезным занятием – я печатал карманные календари. Я был безмерно счастлив, ибо раз мне поручили задание значительнее, чем приносить кофе, значит, я им гожусь, значит, мне начали доверять. Правда, не все так гладко. С коллективом у меня не сложилось – ожидаемо. При виде меня, коллеги-девушки перешептывались, и я замечал на их лицах легкую насмешку. Вероятно, они обсуждали мой наряд или того хуже, мое неуклюжее поведение. А коллеги-мужчины, бывало, дерзили или отпускали глупые шутки в открытую, так, что весь коллектив заливался смехом. Обратил внимание, что смеясь, они прикрывали свои вонючие рты руками, словно стыдясь своего смеха, хотя ни капли они не стыдились. Ну, ничего, я давно привык.
Иногда я пишу стихи. Но только, когда мне нехорошо. Я не поэт. Я просто пишу стихи. И даже на работе я иногда пишу. Что-то лезет в мою никчемную головушку, какие-то мыслишки, и мои руки тут же норовят записать их на бумаге. Мама не раз говорила мне, чтобы я сходил в издательство и показал им свои работы. Но время капало, как капает сломанный кран – так же нудно и надоедливо.
В таком темпе прошел весь следующий год.
***
Запестрели балконы многоэтажных домов. Запестрели разноцветными тряпками. А значит, близится лето, близится долгожданный отпуск. Полные тела свисали с окон, нервно перешептывались друг с другом, обсуждая аварию в нашем дворе, случившуюся буквально вот только что. И эти ворчливые суетные женщины повылезали из окон, словно мыши из своих нор.
- Ты только посмотри…на таком маленьком расстоянии, где даже не разогнаться, въехать в столб так…
- А вон и скорая…- отвечала женщина с пятого этажа.
- Да у него голова пробита! Не понятно, чем, - возмущалась еще одна.
Я вышел из подъезда, огляделся по сторонам, задумчиво остановился, и вдруг мне стали так противны эти болтливые, что я просто плюнул и пошел на работу. По дороге я заскочил в кондитерскую: был день рождения моей сотрудницы Риан. Она была хороша собой, всегда находила момент незаметно подкрасить свой завораживающий контур губ и никогда не выглядела усталой. За ней постоянно ходил один тощий тип, носил за нее тонны папок с документами: Риан была кем-то вроде секретарши, вот только, несмотря на ее красоту, за ней не успел закрепиться слух о ее «дополнительном заработке». Это меня в ней и привлекало. Я купил среднюю по величине коробку ароматных, как сказала продавщица, шоколадных конфет.
Когда я вошел, все выглядело более чем обычно. Никаких признаков праздника, торжественного приготовления, да и Риан еще не пришла. Красоту наводит, подумал я. Станки работали так же непринужденно, как и всегда, люди с недовольными лицами, а кто-то вообще еще только просыпался. Вот он – понедельник, хорошо, что он длится один день в неделю. Я положил коробку к себе на стол – собирался вручить подарок лично, разделся и приступил к работе. Сегодня необходимо было изготовить двести свадебных приглашений. Ну и празднество же намечается, веселье. Я ни разу не был на свадьбе, о своей и мечтать не смел. Однажды мне сказали, что боятся звать из-за того, что я испорчу всем гостям настроение своим жалким видом. Мне оставалось только принять это к сведению, ибо поделать с собой я ничего не мог.
Вот открылась дверь и вошла Риан, вся сияющая и прекрасная. Она пришла в красивом голубом платье. В своих руках она держала небольшой аппетитный тортик и букет цветов. Букет цветов? Да, к моему неудивлению за ней вошел этот тощий тип Коди. Именно он подкараулил ее у входа и всучил этот вшивый букет. Внезапно я почувствовал, как к моей голове приливает кровь, я испытал ощущения стыда и злобы. Быстро подскочил к столу, схватил конфеты и застенчиво подошел к Риан. Вокруг все аплодировали, высвистывали ее имя, поздравляя с днем рождения. За мной тут же выстроилась очередь из ее подруг, которым не терпелось произнести поздравления.
- С твоим днем, Риан, - робко произнес я.
- Спасибо, Билл, - сказала она, улыбнувшись, и взяла конфеты. Я отошел в сторону, и тут же на нее посыпались другие поздравления. Ее глаза сверкали от радости. Такой искренне счастливой я никогда ее не видел. Я слышал, что не так давно она развелась со своим мужем, от которого безумно хотела детей, но он был против. Объяснял это тем, что еще слишком рано, не думая, что может стать слишком поздно. Риан подала на развод – супруг был не против. Коди собрал еще пару букетов и отнес к ней на стол. Почему же я не подумал о цветах? Впрочем, мне бы все равно не удалось бы поздравить ее первым, а для остального уже не было бы смысла.
Рабочий день прошел веселее, чем обычно. Девушки напевали какие-то песни, что создавало праздничную атмосферу. После работы почти все должны были отправиться в ресторан, где Риан отмечала бы день своего рождения. Я не входил в список ее гостей – меня не пригласили. Я был не разочарован, но слегка расстроен. Все только и трещали о предстоящем вечере, а я молча печатал пригласительные.
***
В тот вечер меня осенило. Необходимо немедленно что-то менять. Я уже думал об этом раньше, но ничто не могло заставить меня сделать это, даже я сам. Все, с завтрашнего дня я начну бегать по утрам, да. А еще нужно избавиться от этих нелепых очков, надо сделать операцию! За этот год я скопил кое-какие сбережения, но все равно операция стоила немалых денег, мне бы стоило чуть-чуть потерпеть и подкопить еще. Я знал, что Риан любит художественные выставки и нередко посещает театры, в последнее время ее туда водил Коди. Коди. Этот тощий был отправной точкой моего зла. Я ревновал. Ревновал, когда Риан, драгоценная Риан, еще не принадлежала мне. Но ведь ничто никому не принадлежит, если речь не о вещах. Значит, и Коди она не принадлежит. Значит, у меня есть шанс, у меня, жалкого, хотя не менее жалкого, чем Коди. Правда, он не страдал плохим зрением, и у него был неплохой автомобиль, но чересчур уж он был тощим. Затем я должен пристраститься к прекрасному. Я достал бутылку недавно купленного Бейкерс, налил, отпил пару глотков и начал думать. Думы приходили плавно, неторопливо, я не нервничал. Стало невыносимо душно – да, лето приходит, - подумал я и распахнул окно. Задул свежий вечерний ветер, издалека донесся шум магистралей, сегодняшний инцидент с аварией затих. Небо смотрело на меня оттуда, сверху, и вдруг мне показалось, что звезда подмигнула мне. Хороший знак. Ветер стал дуть сильнее, я глубоко вдохнул и отправился спать, не закрыв окно.
Проснулся среди ночи от внезапного шума дождя. Шел ливень. Не зря же ветер поднялся. Зато утром будет свежо. И сыро. Я закрыл окно, лег, но уснуть уже не смог. На часах светилась цифра три ночи. Я поворочался еще с полчаса, понял, что бессмысленно, побрился и сварил себе кофе - уж если не спать, то не спать вовсе. На мгновение я забыл о том, над чем думал прежним вечером. Казалось, вот сейчас выпью кофе, сварю еще, выпью еще чашку, затем выпотрошу черновики – давно я не писал стихов. Потом приму душ, позавтракаю и пойду на работу. Обыкновенный серый день, скучный денишко без всякого смысла. Тут я вспомнил об утренней пробежке. Эти мысли сгустили мысли о дожде: как же я побегу, по лужам? Да. Пора взять себя в руки. Сделав все, что собирался сделать этой ночью, я дождался рассвета – дождь к этому времени уже кончился – и надел старенькие спортивные штаны. «Хлюп, хлюп», - хлюпала подошва моей обуви. Я пробежал три круга вокруг своего дома. Как замечательно было бы построить здесь парк, подумал я и вошел в квартиру.
- Билли, ты откуда такой мокрый? – кто-то неожиданно окрикнул меня. Я обернулся, это была моя пожилая соседка.
- С улицы, как видите, миссис Тейлор.
- В такую-то рань?
- Решил поправить здоровье. Ну а сейчас я переоденусь и отправлюсь на работу. До свидания, миссис Тейлор.
- До свидания, Билли.
Передо мной стояло лицо Риан. Она улыбалась мне. Нужно было что-то делать.
***
Июнь. Люди сбросили с себя теплые наряды, девушки открывали все больше и больше частей своего тела, крепкие мужчины открывали торс, я же не следовал их примеру – стеснялся.
Я получил своих четыреста долларов отпускных и был вполне доволен. Это было больше, чем в прошлый раз. Моя карьера росла. Мне поручали все более сложные задачи. Дали даже направление на курсы повышения квалификации, которые я мог посетить как раз во время своего отпуска. Курсы длились неделю, необходимо было уехать в другой город. Средства позволяли мне.
По дороге домой я увидел объявление о продаже подержанных автомобилей. Как кстати. На скопленные мною деньги я мог бы приобрести неплохое авто. Наверняка, придется еще занять и на время забыть про операцию, но оно того стоило. Я отправился по указанному адресу – времени теперь было полно, я никуда не торопился.
Автомобили находились на улице. Между ними теснились нерешительные покупатели, которые сомневались в исправности и надежности двигателя, но ввиду своей бедности или, может быть, скупости, торчали тут, под палящим солнцем, в выборе подержанного авто. Я прошел по рядам. Все машины были какие-то не презентабельные. На таких только на дачные участки и ездить, подумал я. Но выбор был довольно велик. Каждой машине был присвоен свой номер, чтобы упростить процесс сделки. Цены были невелики, и меня это радовало. Начнем с малого. Мне приглянулся старенький форд, но он был в весьма неплохом состоянии. Кое-где облезала краска, но его всегда можно было перекрасить. К тому же его серый цвет был уж слишком серым, серее моей жизни.
- Да, мы точно нашли друг друга, - вслух произнес я, - у нас много общего.
- Вам понравился тридцать четвертый? – Ко мне подошел невысокий полный мужчина с короткой стрижкой и очень добрыми глазами.
- Да, сколько ему лет? – Спросил я.
- Этому форду пять лет. Хозяин продал его два месяца назад. - Добрые глаза вежливо смотрели на меня.
- Почему же он продал его, мистер…
- Меня зовут Остин. А вас?
- Билл. Билл Джонс. Так почему же он продал автомобиль? – Робко спросил я.
- У него очень капризная жена. Любит все новое, сами понимаете. Она пыталась уговорить мужа продать машину уже после двух лет, как он купил ее.
- Какая судьба этого авто?
- Обыкновенная. Случались мелкие аварии, - он виновато посмотрел на меня, - но крупных происшествий не случалось. Хозяин говорил, что это очень верный форд.
- Почему он так дешево стоит? - Остин задумался.
- Это довольно старый автомобиль. Несмотря на известный бренд, марка уже устарела. Да и внешний вид. У нас нет правила приводить в порядок авто, это слишком дорого обходится и не окупается нашей фирме. Этим занимаются покупатели.
- Я могу проверить, как он ездит?
- Да, мы можем совершить пробную поездку. У меня как раз скоро начнется обед, и я хотел бы заехать в булочную. Вы готовы совершить поездку сейчас?
- У меня есть время. Да.
- Тогда поехали. Вот увидите, это очень хороший автомобиль.
Остин сходил за ключами.
Двигатель взревел. Мы выехали с этого парка. Я попросил указать дорогу к булочной:
- Я тоже весьма проголодался. Что это за булочная?
- О, это прекрасная булочная. Там работает один мой знакомый. Это недалеко отсюда.
По дороге мы разговорились с Остином. Форд ехал замечательно. Довольно плавно, и было похоже, что ему нет пяти лет.
- Вот здесь, нужно повернуть за угол, - сказал Остин. Это была небольшая булочная, там очень приятно пахло свежей выпечкой.
- Здравствуй, Робби! – Крикнул он хозяину, - вот зашел к тебе перед обедом, что у нас сегодня?
- Добрый день, Остин. Сегодня очень вкусные круасаны с кремом, советую, и твоему другу тоже.
- О, это покупатель, Билл. Мы совершили сюда поездку на том сером форде.
- Вы уже решили брать эту машину, Билл? – обратился ко мне хозяин булочной.
- Мне понравился этот автомобиль, вот только я бы перекрасил его в более светлый оттенок.
- Да, не летний это цвет, - ответил мне Роберт и завернул в пакет три свежих круасана, - а вы не хотите перекусить?
- Заверните пару булочек с сыром. Я их очень люблю. Они свежие?
- В нашей булочной все свежее!
Мы распрощались с хозяином и направились к машине. Солнце не на шутку разыгралось, лето только началось, а грело так, словно это середина июля.
- Сегодня бы на пляж, - сказал мне Остин.
- Так отправляйтесь, что вам мешает? – спросил я и откусил от пирожка.
- Я до вечера на работе, а потом уже будет не так жарко. А вы, вероятно, в отпуске?
- Да, с сегодняшнего дня, - я посмотрел на часы, было уже два часа, - я могу заехать к вам завтра за автомобилем? Я заплачу наличными.
- Хорошо. Мы отправились обратно в парк и там расстались.
На следующий день я зашел в банк, чтобы снять деньги. Еще какое-то время я сомневался, стоит ли покупать этот форд, вдруг меня обманули. Но я, в общем-то, всегда сомневался, поэтому это стало настолько привычным, что я перестал обращать на это внимание. Погода была спокойнее, чем вчера. Небо застилали перистые облака. Идеальная погода для покупок.
Пришел в автомобильный парк. На почти моем форде должна была висеть табличка «Продано». Пробродив по рядам минут пятнадцать, я нашел-таки свой автомобиль, только на нем не было таблички, и рядом с ним стояли уже новые покупатели, которым какой-то другой продавец рассказывал про форд. Это была семейная пара, но оба напоминали брата с сестрой. Я не сразу сообразил, в чем дело, но, сообразив, подошел к продавцу, прервав его рассказ:
- Я вчера уже приобрел эту машину, что здесь происходит?
- О чем вы говорите? – спросил меня мужчина с удивительно большими ушами.
- Я купил этот форд у Остина... к сожалению, он не назвал свою фамилию. Мы договорились, что я привезу наличные сегодня.
- У Остина… дело в том, - продавец замялся, - что Остин вчера погиб. Его сбил автомобиль, который только приобрели новые покупатели… - он состроил соболезнующую гримасу, - дело передано в суд, но Остин скончался в больнице…
- Как погиб? – я пришел в ужас.
- Молодые ребята выехали на огромной скорости, когда он возвращался с обеда. Вероятно, он не успел повесить табличку.
- Но как? – спросил я. Семейная пара начала перешептываться, затем женщина заявила:
- Мы очень соболезнуем, но сегодня мы пришли сюда первыми, и нам просто необходим этот автомобиль.
- И мне тоже, - грустно ответил я, - это мой единственный шанс. Я принес деньги. Продайте мне его прямо сейчас, - в моем голосе появилась настойчивость, я думал о Риан.
- Здесь еще полно машин, - не унималась женщина, - выберите себе другую.
- Мне нужна имена эта. Я уже договорился с автомастерской по перекраске ее в другой цвет и заплатил деньги, - тут я решил соврать.
- И в какой же цвет вы собрались ее перекрасить? – спросил муж неугомонной женщины.
- В бежевый, - ответил я, - да, именно в бежевый. Как и моя жизнь.
- Продайте ему этот автомобиль, посмотрите, как он жалок, - решила надавить на мою слабость женщина, но это только помогло мне. Они ушли.
- Вот деньги. Пересчитайте. Здесь ровно тысяча шестьсот долларов.
Продавец пересчитал деньги и пошел оформлять машину.
***
Прошло пять дней. Вот уже как пять дней я гонял на новом автомобиле. Наконец я решился свозить его на покраску. Мы договорились о цене в шестьсот долларов за перекраску. Это была очень низкая цена, этот салон порекомендовал мне продавец в парке. Но об операции я мог забыть.
Через неделю автомобиль был готов. Я был весьма доволен. Форд смотрелся потрясающе. Солнечные лучи чудесно отражались на его поверхности, цвет был кстати.
Времени и денег оставалось только на посещение тех самых курсов, на которые меня направил начальник. Я решил не тратится на бензин, а ехать поездом.
Ехать было не долго – всего десять часов, я даже не стал брать белье. Со мной ехали еще трое: полная женщина с маленьким ребенком и моложавый мужчина тридцати двух лет. Они были не вместе – женщина ехала отдельно. Она была довольно общительна, и дочь ее была хорошо воспитана. Женщину звали Бетси. Они с дочерью направлялись навестить мужа, который был в командировке, а заодно пройтись по магазинам. Мужчина – его звали Томас – предложил сыграть в карты. Бетси отказалась, а вот я охотно согласился. Вообще, автомобиль прибавил мне немало уверенности. Теперь я понимал Коди.
- Куда вы едите, Томас? – спросил я, сам себе удивляясь.
- Нужно уладить кое-какие дела по работе, - ответил он мне, - а вы?
- Давайте не будем фамильярничать, - предложил я, - ведь мы, считай, ровесники. Я еду на курсы повышения квалификации.
- А чем вы…ты занимаешься?
- Я работаю в типографии, - смущенно ответил я. Мы проговорили всю ночь. Под утро меня начало клонить в сон, но, так как не взял белья, я решил потерпеть. Томас оказался очень начитанным человеком, но к тому же известным кутилой среди своих друзей. Он занимался рекламой. Наши интересы нашли общие точки.
Томас вышел на станции раньше моей. Но мы успели обменяться номерами телефона. Я обрел приятеля.
Организаторы этого тренинга предоставляли жилье, но на окраине города. На станции меня встретила гид, которая проводила меня до гостиницы. Она осведомила меня о том, что необходимо во вторник, среду и четверг явиться по указанному адресу к десяти утра, что занятия будут продолжаться до шести вечера. Затем у меня был свободный вечер. Пятница была днем отдыха. Потом в субботу, воскресенье и понедельник я должен был явиться там же, но в одиннадцать утра и до семи вечера. Было весьма неудобно из-за нестабильности графика, но, в общем, я был доволен. В гостинице меня кормили один раз в день – утром. В остальное время я питался неподалеку от места, где мы собирались, в одной дешевой забегаловке. На дорогие рестораны у меня не было средств.
Первые два дня прошли потрясающе: нам рассказывали о новых технологиях в сфере типографии и полиграфии. Затем нас обучали работе в команде. На занятиях я встретил одного своего сотрудника. Ни за что бы не подумал, что ему требуется повышение квалификации. Трудяга-парень, подумал я.
Несколько раз я вспоминал о Риан. Я чувствовал, как меняется мое состояние души, когда я понимал, что есть ради кого меняться.
***
В пятницу я отправился гулять по городу. Стояла солнечная погода. Я заскочил в книжный магазин, мне стоило бы приобрести какое-нибудь книжное издание, ведь Риан любит книги. Я выбирал довольно долго и так ни на чем не остановился.
Когда я бесцельно бродил по улицам, раздался звонок. Это был Томас.
- Привет, Билли. Ты все еще там, на своих курсах?
- Привет, Томас, рад тебя слышать, - радостно ответил я, потому что мне и в правду было жутко скучно, - да, я здесь до понедельника, сегодня как раз нет занятий.
- Это замечательно, потому что я как раз в этом городе, меня послали сюда на пару дней.
Мы договорились о встрече в баре в пять. Адрес он продиктовал, он знал этот город лучше, чем я.
До пяти я занял себя тем, что сходил в парикмахерскую. До встречи оставался час. Я собрался и, не торопясь, отправился в бар. Томас уже ждал меня.
- Почему ты так рано, Томас?
- Я немного не рассчитал время, вот и приехал раньше. Мне предоставили автомобиль. К тому же я не скучал, - я озадачено посмотрел на него, - я уже выпил бокал виски. Будешь что-нибудь кушать?
- Я голоден, - я заказал себе жаркое с гарниром и стакан пива. Томас заказал только салат, - я вижу, ты не очень-то проголодался за день, - заметил я.
- Да, сам удивляюсь, что мне не хочется есть.
Я долго разглядывал декорации бара, пока Томас беседовал с барменом. Затем, когда он вернулся, мы сели за столик и принялись делиться впечатлениями от поездок.
- Там, куда я ездил, сплошная глушь. Народ понятия не имеет, что такое PR.
- Да, этот город большой. Больше, чем наш, не находишь? – спросил я.
- Согласен с тобой. А не поехать бы нам куда-нибудь отдыхать? Когда закончим дела. У меня как раз скоро отпуск начнется.
- К сожалению, когда я вернусь домой, мой отпуск закончится… К тому же есть кое-какие дела, - я заметно смутился, и Томас, кажется, понял это.
- Нужно когда-то развеяться. Я же не на свидание тебя приглашаю, - он рассмеялся.
- Наверное, ты прав. Эх, Томас, знал бы ты, как я жил все это время. Это жалкое, потраченное в пустую время.
- Мы все наверстаем. Ты хороший парень, Билли.
Затем Томас рассказал мне о женщинах. У него было много женщин. Он был трижды женат, от одного брака у него есть маленький сын. Но мать ребенка против, чтобы Томас виделся с ним. Они очень плохо расстались.
- А у тебя были женщины, Билли? – вдруг спросил он меня и заказал еще выпить.
- Две, - сухо ответил я и перевел взгляд на картины, которые весели на стенах. Это были очень известные картины знаменитых художников. Должно быть, это престижное заведение, подумал я.
- Всего две? Ну, теперь мы точно наверстаем!
Я вернулся в номер только к ночи. Никогда еще я не испытывал такой усталости от развлечений. Да что там, никогда еще я не выпивал столько, сколько за этот вечер. Я залез в карман, чтобы проверить, сколько еще осталось денег. Одна купюра в сто долларов. Как на тот момент я благословил мою фирму, которая оплачивала мое проживание и эти занятия. На дорогу обратно хватит, а что дальше? Ведь я еще здесь, а самое главное, что здесь Томас, который, как я думал, не оставит меня одного. Так и оказалось. После занятий он позвонил мне и предложил сходить в бар, проводить тем самым его домой. Мне было стыдно говорить ему, что у меня осталось мало денег, поэтому я покорно согласился.
- Как прошли твои занятия? – оживленно спросил он меня.
- Неплохо. Работали на практике с новыми станками. А еще нам объясняли методику расслабления.
- Ну и как, получилось у тебя расслабиться?
- Не совсем, я право был очень напряжен после вчерашнего вечера.
- У тебя болела голова.
- Немного болела. Это мешало работать.
- Извини, Билли, я не думал, что ты так реагируешь на алкоголь.
- Ничего, Томас. А ты что сегодня делал? – спросил я.
- Съездил в пару компаний, потом был на городском пляже. Здесь замечательный пляж, советую сходить.
- Я не очень люблю загорать.
Я выпил рюмку коньяка и поперхнулся. Томас похлопал меня по спине. Мы встали, и он отвез меня в номер.
***
Отпуск пролетел быстро. С первого рабочего дня я занялся пробежками основательно. Автомобиль внушал мне силы, мне казалось, что необходимо ему соответствовать, так как выглядел он потрясающе.
На работу я приехал незаметно. Вокруг ходили разговоры о том, чья эта новая машина стоит под окнами. Я молчал, только иногда робко поглядывал на Риан. Она, словив мой взгляд, отворачивалась.
Я вспомнил о матери. Давно я не вспоминал о ней. Мама умерла пять лет назад от старости. Она бы гордилась мною сейчас – подумал я.
После курсов я стал лучше справляться с работой, я выполнял суточный план быстрее, чем обычно. Сотрудники недоверчиво смотрели на меня. Я пребывал в хорошем настроении, потому что у меня была мечта. Ничто так не согревает, как мечта, ну или горячая ванна.
Вечером я взял два билета на спектакль. Я думал позвать Томаса. В конце концов, я не мог никого больше позвать. Томас с радостью согласился. Спектакль был назначен на следующий день.
- Не знал, что ты любишь театр, - заметил он.
- Сам недавно это узнал.
Первый акт был довольно нудный. Какая-то несчастная девочка носилась в поисках матери и все ныла и ныла о жизни. Я узнал в ней себя. В горле пересохло. Во время антракта я помчался в буфет, чтобы утолить жажду. Еще я надеялся встретить Риан, и желательно без Коди. Но ни Риан, ни Коди я не встретил. Зато встретил свою бывшую девушку, которая была старше меня на четыре года. Она была в сопровождении своего нового спутника, весьма респектабельного, было видно, что в деньгах они не нуждались. Каким-то образом она разглядела меня в толпе и без замедления направилась в мою сторону.
- Здравствуй, Билл Джонс, - она всегда любила называть меня полным именем, ей казалось, что так я выгляжу старше, - как твои дела?
- Здравствуй, Барбара. Мои дела лучше всех. Спектакль потрясающий, - я соврал, - вот познакомься, это мой товарищ Томас.
- Добрый вечер, Томас. - Она естественно улыбнулась.
- Приветствую вас, рад знакомству.
Тут подоспел ее ухажер.
- Это мой приятель, Ричи.
Ричи высокомерно поднял голову, тем самым приветствуя нас. Мы представились. Ричи был выше меня на две головы. На нем был новенький смокинг. Да, в сравнение с ним я не шел.
- Когда ты уже перейдешь на линзы? – спросила меня Барбара. Я понял, что она хотела лишь задеть меня.
- Скоро меня ждет операция. Не переживай, я буду отлично видеть и без линз, - я опять соврал, денег на операцию не было.
Тут прозвенел звонок, и мы поспешили к своим местам.
Всю следующую неделю я кропотливо зарабатывал деньги и не тратил их на ни на какие бары. Бегать я стал реже – появилась лень. Я, вероятно, почувствовал, как растет моя самооценка и прекратил двигаться дальше. Необходимо было срочно взять себя в руки.
В стране грянул кризис, и невольно приходилось сокращать сотрудников. Я пребывал в страхе, что меня уволят. Мне просто некуда было идти. Томас, подумал я, он-то меня выручит. Но нет, если я буду хвататься за руку другого человека, я никогда не сумею выбраться из этого пакостного болота сам. Поэтому я стал задерживаться до ночи на работе и приходил туда раньше. Я мало спал. Стал реже бриться, и, вообще, теперь напоминал бандита. Мне нравился этот имидж, неужели люди меняются? Я боялся, что это временно, но утешала мысль, что я на пути к счастью, и было плевать, чем все это кончится. Необходим риск. Внезапно я расплакался. Прежний Билли лез наружу, терзал, изъедал изнутри мою душу. Сейчас я – не я. Я уже не выглядел таким жалким, как прежде. Во мне боролись два начала. Идти дальше и рушить все на своем пути или сгнить в этом чертовом мире в полном одиночестве? Для меня ответ был очевиден. Мною овладела злоба. Тут же посыпались мысли. Я принялся писать. Писал целую ночь. Бумага все стерпит, думал я. На утро я пришел в удивление, сколько листов было исписано! Я отложил их в сторону, выпил кофе и отправился на работу.
На работе мне сказали, что Риан уволили. Уволили так же еще троих. За Риан уволился по собственному желанию Коди. Этакий ублюдок, подумал я. Где теперь ее искать? Как она сможет оценить то, как я меняюсь ради нее? Ведь я не знаю, где она живет. Я не решался спросить ее адрес у ее подруг – они бы засмеяли меня, я был уверен.
Начальник объявил, что будут уволены еще двое в течение недели, так что мы должны на всякий случай подыскать запасной вариант. Нас это не очень-то обрадовало, но все явно стали работать качественнее и быстрее, начальник диву дивился. Вот что с людьми делает чувство страха.
В обед я созвонился с Томасом, неужели он забыл меня, что не звонил?
- Алло, - раздалось в трубке.
- Томас, ты куда пропал?
- Извини, Билли, я весь в работе, сам понимаешь, сокращение. На этих выходных я буду свободен.
- Я хотел бы позвать тебя на футбол, как ты на это смотришь?
- С радостью. До связи, Билли, – он положил трубку. Я был в меру счастлив. У меня был друг.
***
После матча мы пошли в бар. Он вот-вот открылся на днях, и нам стало интересно, чем там поят. Внутри было неплохо. В этаком сельском стиле. Играло кантри. Мы заказали выпить.
- Расскажи о своих бывших, - спросил меня Томас.
- Да что о них говорить.… Первая любовь случилась в двадцать лет. Ее звали Мари. Она была светловолосая стройная мадам, - тут Томас с интересом взглянул на меня, - очень любила сладкое, но никогда не набирала вес. Я думал, что она больна. У нас был замечательный секс, - я смутился, - и все. Но я любил ее, правда, очень сильно. Она была довольно легкомысленна, не относилась ко мне в серьез. Через пять месяцев я узнал, что у нее другой.
- И ты порвал с ней?
- Нет. Это она ушла от меня. Сказала, что ей было со мной слишком скучно. Она всегда говорила прямо.
- Она была глупа, - заметил мой товарищ.
- Теперь я могу смело с тобой согласиться, - я рассмеялся. Мы молча перекусили.
- Ну а вторая женщина?
- Я познакомился с ней через три года. Она старше меня. Помнишь Барбару? – он утвердительно кивнул. – Вот она, напоминает мамочку, не правда ли?
- Да нет, Билли, мне не показалось, вполне милая девушка. Есть в ней что-то от ребенка в лице.
- Может быть. Мы были вместе пять лет. Даже думали пожениться. Всю ответственность за нашу семью несла она. Барбара была лидером, казалось, что она видела во мне лишь маленького непослушного мальчика.
- Почему вы не завели детей?
- Она не могла… Врач поставил ей диагноз бесплодие. Но я слышал потом от общих знакомых, что она все-таки смогла забеременеть, но от другого.
- Ты рад за нее?
- Спрашиваешь! Я не испытал чувства боли или ревности. Любовь к тому времени кончилась.
- Все кончается, Билли, все проходит. И даже любовь.
- А боль? – спросил я.
- И боль проходит. Человек-время залечит раны. Не бывает всегда плохо, или всегда хорошо тоже не бывает. Господь милостив. Каждому воздастся по заслугам.
- Ты прав, Томас. Именно так, наверно, и есть.
- Так почему вы расстались?
- Я был ребенком для нее, ей захотелось стабильности, и она ушла. Она правильно сделала, всегда нужно уходить от человека, которому ничего не надо от этой жизни.
- Но почему она не поддержала тебя?
- Не знаю.
- Ты не думал о проститутках? – Вдруг спросил он меня. Я смутился.
- Что? О проститутках? Нет. Ни за что!
- Как знаешь, Билли. Не вижу в этом ничего страшного, тем более для тебя. Мы поднялись. Томас потянулся.
- Пора домой. – Сказал я. Мы сели по машинам и разъехались.
Всю ночь я думал о нашем разговоре. За окном громыхали молнии. Я включил телевизор, там шли новости. Скука, подумал я и переключил на музыкальный. Я решил разложить свои пластинки по алфавиту. Вообще, мне вдруг показалось, что вещи лежат как-то неправильно. Я закончил с пластинками и принялся убираться в комнате. Два часа я мотался по квартире с веником и под утро заснул на кресле.
Мне приснился сон. Я увидел себя маленьким мальчиком, который играет в мячик во дворе. Тут мячик улетает куда-то в кусты, и я весело бегу за ним. Заросли оказываются бесконечными, я ползу и ползу в поисках мячика, но его нигде нет. Ко мне тянется чья-то рука, я хватаюсь за нее и просыпаюсь. Чтобы это могло значить?
На улице было свежо после грозы, я отправился на пробежку. Я думал о Риан. Где она могла быть в воскресенье? Наверняка, на каком-нибудь спектакле или в галерее. Но у меня не было денег на билет. В воскресенье я остался дома.
Погода была чудесная. Солнышко не пекло сильно, но было весьма тепло. И в эту замечательную погоду я заперся в квартире. Я вспомнил, что стоило бы прибраться в кладовке. Этим я и занялся. С какой это стати я превратился в такого педанта? Тут я вспомнил одну статью, в которой говорилось, что чрезмерная педантичность – признак аутизма. Этого еще не хватало! Ну, ничего, я привык к подобным мыслям.
Через пару недель мы увиделись с Томасом в новом баре. Я вспомнил о его словах.
- А ты сам пользовался услугами этих девочек?
- Конечно, Билли, не раз. И ни сколько об этом не жалею. Может быть, нельзя говорить об этом, я все-таки верующий, но все же, некоторые были просто потрясающие, - он подмигнул мне.
- Не подмигивай больше мне так, мне кажется, что ты втягиваешь меня в какую-то авантюру.
- Тебе не кажется, - он снова подмигнул мне, - я знаю одно местечко, поедем туда?
- Что, прямо сейчас? – Я был не готов к такому повороту.
- Ну а когда? Раз спрашиваешь об этом, то наверняка созрел. Тебе вот-вот стукнет тридцать три года!
- И что? Глупые мерки по возрасту – никогда их не любил.
Томас еще немного поуговаривал меня, и я согласился. Мы сели в его машину, перед этим он сказал мне, что я должен немного выпить, поэтому всю ответственность за мой проезд он берет на себя. Мы приехали в какой-то тихий район. Город уже спал. Здание было похоже на маленький замок. С виду это было приличное место, ни за что не подумал бы, что здесь работают проститутки.
- Это такая же профессия, как и все остальные. – Успокаивал меня Томас. – Им необходимо на что-то жить. Думаешь, от хорошей жизни они идут в эту сферу?
- Но ведь им нравится, иначе они обучились бы на заработанные деньги чему-нибудь другому.
- Кто-то именно так и делает. Мы зашли. Внутри было так же неплохо, как и снаружи. Посетителей было немного: за одним столиком сидели двое мужчин, и пили пиво, за другим – компания молодых людей, которые, казалось, только-только стали совершеннолетними. За третьим столиком отдыхали девушки.
- Это они? – Спросил я.
- Нет, это просто посетительницы. Мы сели за столик рядом с барной стойкой, и Томас взял мне выпить.
- Ты не будешь? – озадаченно взглянул я. – Я не могу пить один. И вообще, я не привык к такой жизни.
- А к какой ты привык жизни? – Он, не оставляя паузы для моего ответа, продолжил. - Я знаю, к какой: ни к какой, Билли, вот к какой.
- Нельзя постоянно развлекаться! – злобно ответил я.
- Нельзя спать на потолке. – Он рассмеялся. Рассмеялся и я. Наконец мне удалось расслабиться. Томас умел неплохо убеждать людей. К нам подошел солидный мужчина с проседью и что-то шепнул моему другу на ухо. Я оживился. Томас что-то ответил ему, и тот удалился. Я не стал спрашивать, о чем они говорили. Скоро я сам все понял. Через пять минут к нам подсела молодая девушка лет двадцати. Она хорошо выглядела и была неплохо одета, если эту юбку вообще можно было назвать одеждой. У нее была здоровая смуглая кожа и удивительно большие выразительные глаза. Она моргала, словно чудесная бабочка махала своими крылышками. Я невольно улыбнулся.
- Ее зовут Софья. – Сказал Томас.
- Я Билли. Девушка приподняла уголки своих милых губ.
- Сейчас спустится Чак, - так звали того седоволосого мужчину, - и отведет вас в номер. Ты не против, Билл?
- Нет.
Вместе с Чаком мы прошли в другой зал заведения. Там он указал нам на дверь, я заказал шампанское. Я долго не мог заговорить, и Софья молчала. Затем я спросил:
- Откуда ты?
- Я приехала сюда из Польши. Ты хочешь поговорить? – Она застенчиво улыбнулась, ее глаза сверкали добротой и пониманием.
- На самом деле, - я задумался, - я впервые пользуюсь такого рода услугами, и мне немного не уютно.
- Это пройдет, но нужен опыт. Его нужно откуда-то брать. – Софья выглядела неглупой девушкой.
- Сейчас принесут выпить. – Я сел на кровать. Софья села рядом и коснулась меня своим мягким плечом. Пока мы ждали выпивку, она спросила, как мои дела, как здоровье. Я был удивлен. Хотя я не представлял себе, как ведут себе проститутки, я не думал, что они могут быть настолько любезны. В свою очередь я спросил ее о том, как она оказалась тут.
- Приехала на заработки. – Отвечала она. – Но потом поняла, что не на многое способна. Меня отовсюду выгоняли. – У меня задрожал подбородок.
- Ты могла бы работать моделью. – Заметил я.
- Спасибо, но я не люблю находиться на публике: предпочитаю один на один, face to face. – Мы рассмеялись. Принесли шампанское. Теперь нам никто не мешал.
Когда все закончилось, я вышел к Томасу, но не обнаружил его там. Я посмотрел на часы: было шесть утра. Мой автомобиль был припаркован далеко отсюда, пришлось идти пешком. Я не злился на Томаса. Наоборот, мне хотелось побыть одному – я был пьян. Шатаясь, я вышел из бара, огляделся и постарался сориентироваться, куда нужно идти, чтобы выйти к дому. Я думал о Софии. Она замечательный человек – Томас был прав, не стоило страдать предубеждениями. И вообще, чувствовал я себя теперь совсем иначе, будто возродился. Я понял вдруг, насколько серой была моя жизнь, как нелепо было выглядеть таким жалким.
Я шел по малознакомым улицам, но верил, что скоро выйду на главное шоссе. Уже светало, и фонари перестали гореть. Заездили первые маршрутки. Я думал найти остановку и ехать на автобусе. Подул ветер и раскачал меня так, что я свалился на землю. Неужели я выглядел более жалким сейчас, чем раньше? Мысли путались. Внезапно я увидел девушку в до боли знакомом летнем красном плаще, которая шла, спотыкаясь, мне на встречу. Риан? – подумал я. Быстро поднялся, отряхнулся и попытался состроить сосредоточенное лицо. Девушка плакала. Она приближалась ко мне, и я уже точно был уверен, что это Риан. Моя дорогая Риан шла одна в такую рань по какой-то глухой улице и плакала. Я бросился к ней навстречу.
- Риан! – крикнул я. – Что стряслось?
- Билл, этот эгоистичный тип выкинул меня из машины посреди ночи! – Она помолчала. – Мы поссорились с Коди. Он выкинул меня в незнакомой местности.
- Ах, он ублюдок. И долго ты вот так бродишь?
- Уже час. Не могу найти дорогу. Денег он та такси не дал. – Она зарыдала. Я подошел к ней вплотную и обнял. В эту секунду все вокруг помело свои цвета, я словно кружился в потоке безмерного счастья, мне хотелось поцеловать ее, но я не смел. Я забыл о Томасе, о Софии, о Коди; я забыл обо всем, потому что моя мечта была совсем рядом, вот она в моих объятьях! Я сжал ее своими руками и не отпускал! Я не собирался отпускать ее. Никогда. Риан рыдала у меня на груди. Я слышал, как бьется ее сердце. Она ненавидит его. Любит? Мне было плевать. Я гладил ее по голове; чтобы не дышать своим мерзким дыханием, я отвернул лицо. Уж слишком она приятно пахла для такого, как я.
- Успокойся, Риан. Сейчас заходят автобусы. Я отвезу тебя к себе. – Я понял, что наплыв педантичности был не случайно, дома был порядок. Я верю в судьбу: ничто не случайно.
- Спасибо, Билли. У тебя найдется что-нибудь выпить? – спросила она.
- Думаю, да.
Мы отправились искать остановку.
***
Риан проснулась только вечером. Я накрыл ее тонким одеялом – было жарко. В то время, пока она спала, я носился по квартире в мыслях, что же делать, когда она проснется. Я сварил эспрессо с пенкой и был горд собой. Вспоминая прошлую ночь, я схватился за голову. Боже, думал я, как же я мог, когда счастье оказалось совсем рядом? Но с другой стороны, я не встретил бы Риан, если бы не ночь с Софьей. Этим я утешал себя. Я услышал, как она зевнула. Решил не заходить в первую минуту, а повозиться еще на кухне – пускай поймет, где она, и вспомнит, что произошло, я не хотел ее обманывать.
- Доброе утро, Билли. – Она сама вошла ко мне и потянулась. – Я не очень помешала тебе своим присутствием?
- Добрый вечер уже, соня. – Вдруг я понял, что последнее было лишним, и оттого рассмеялся. – Ты нисколько не помешала мне. Я живу один.
- У меня ощущение, будто я только что с тобой познакомилась. Глупо.
- Нет. Ты знаешь меня мало. Я знаю о тебе больше.
- В смысле, Билли?
Я не ответил. Налил ей и себе кофе и по-доброму взглянул на нее.
- Ты такой уютный. У тебя я чувствую себя, как дома.
- Я рад это слышать. – Я и в правду был рад. – Тебя, наверно, нужно отвезти домой? Завтра на работу. – Я замолчал. – Ты где-нибудь работаешь сейчас?
- Нет. А последние дни я жила у Коди. Квартиру я снимала, хозяйка выгнала меня за неуплату. – Она посмотрела в пол.
- Ты хочешь помириться с ним? – Задал я самый глупый вопрос в своей жизни.
- Что ты?! Конечно, нет. Я не хочу больше знать этого человека. Он зверски вел себя со мной последний день, не знаю, что на него нашло… Я подозреваю наркотики.
Я пил кофе молча. Иногда поглядывал на нее. По взгляду я понял, что ей некуда идти.
- Можешь остаться у меня, пока не найдешь себе жилье. Я могу спать на кресле. – Сказал я.
- Я право не знаю, удобно ли тебе…
- Поверь, все в порядке, я рад оказать тебе помощь. Завтра я сделаю вторые ключи, - тут я понял, что слишком тороплюсь, но продолжил, - ты сможешь уходить и возвращаться, когда тебе будет нужно.
- Я расплачусь с тобой, когда найду работу. Спасибо тебе. Тут зазвенел телефон. Это был Томас.
- Да, друг.
- Ну что, как ты, Билли? Извини, что уехал вчера. Меня попросили забрать одну женщину, мать моего знакомого – она не могла добраться домой.
- Все хорошо, Томас. Я очень благодарен тебе и так. Я перезвоню тебе позже. Я не один.
- Ты уехал с проституткой? – громко спросил он, и я, боясь, что Риан услышит, ушел в комнату.
- Нет. Здесь судьба всей моей жизни. – Тихо ответил я.
- Перезвони, как сможешь. – Сказал он и бросил трубку. Дурацкая привычка бросать трубку. Я вернулся на кухню. Риан рассматривала кухонные безделушки. Как она была прекрасна.
- Мне звонил друг.
- Я поняла. – С улыбкой ответила она. – Ты не спал сегодня?
- Нет, но я бы прилег с удовольствием. Ты выспалась?
- Да, я хорошо спала. Я могу погулять, пока ты будешь отдыхать. Я люблю просто бродить по улицам.
- Скоро ночь. Оставайся, я лягу в кресле.
На следующий день я решил не бегать. Я ушел на работу, когда Риан еще спала. Пришлось запереть ее дома. После работы я зашел в мастерскую и сделал дубликат ключей. Было странно, но я доверял ей всем сердцем.
***
Близилась осень. Риан так все еще не съехала от меня. Я был, в общем-то, не против. За это время мы достаточно сблизились, и она вовсе забыла о Коди. Я был счастлив.
Меня так и не уволили, даже, наоборот, за мои успехи в работе, ко мне стали относиться с уважением. Жизнь, казалось, наладилась.
Мы завтракали. Был выходной.
- Я так благодарна тебе, Билли, сказать честно, я сначала смеялась над тобой, когда ты только пришел к нам на работу. Я вижу теперь, что ты очень надежный товарищ. Я улыбнулся. Завтра был день моего рождения. Риан не знала об этом. Я надеялся, что Томас приготовит мне сюрприз. Так и случилось.
Томас позвонил мне следующим утром и пригласил к себе. Он сказал, что я могу прийти вместе с Риан. Она к тому времени уже перевезла ко мне свои вещи и надела чудесное фиолетовое платье. Когда я вошел в комнату, она кружилась перед зеркалом.
- Тебе нравится это платье? – Спросила она.
- Очень красивое платье. Ну, ты собирайся, скоро нужно выходить. Томас уже ждет нас.
- По какому поводу он собрал нас?
- Не знаю, Риан. – Я солгал.
Когда мы вошли к Томасу, то увидели множество воздушных шаров. Он вальяжно рассиживал в кресле, рядом с ним на диване сидела девушка. Друг подошел ко мне и крепко обнял.
- С днем рождения, Билли! – сказал он. Риан заметно удивилась. Она тотчас подлетела ко мне, судорожно целуя мои щеки.
- Почему ты не сказал мне?
- Не знаю. Не хотел. Теперь ты знаешь, и я принимаю твои поздравления в виде поцелуев. – Все дружно залились хохотом. Стол был накрыт разными вкусностями. Мы уселись, и Томас произнес тост. Я был очень растроган его вниманием. К тому же у него была очень симпатичная подруга. Я долгое время не мог оторвать от нее глаз. Да, у него хороший вкус, подумал я. Мы выпили, перекусили блюдами, которые приготовила эта девица. Затем был торт.
- Я думал отправиться в бар сегодня, - сказал Томас, - но передумал. Пускай создастся уютная домашняя атмосфера. Ты не против, Билли? Сегодня ты должен решать.
- Я даже за. – Дружелюбно ответил я и позвал Томаса выйти на балкон подышать свежим воздухом. – Спасибо тебе, мой друг. Ты не представляешь, как я счастлив.
- Да брось. Как у вас дела с Риан?
- Мы уже спим в одной постели. Как-то у меня жутко затекла шея на кресле, и я тайком переполз к ней на кровать. Утром она даже не удивилась. С тех пор и спим вместе.
- Просто спите? – спросил Томас.
- Да. – Я улыбнулся.
- Ты очень изменился со времени нашей встречи, и я могу сказать, что в лучшую сторону. Как тебе моя подруга?
- Очень милая девушка. У тебя прекрасный вкус. – Заметил я. – Я думал, что люди не меняются. Томас ухмыльнулся и вышел к гостям. Играл джаз. Я вышел следом за ним. Девушки о чем-то увлеченно беседовали.
Этим вечером Риан призналась мне, что очень ко мне привязалась. Я уснул, ничего не ответив, но почувствовал, что в области сердца стало теплее.
Через месяц мы стали появляться на мероприятиях уже в качестве пары. Я познакомился с ее друзьями – это были очень интеллигентные люди с высоким художественным вкусом. Среди них я встретил писателей, художников и музыкантов. Не удивительно, почему Риан так любила искусство. Честно сказать, я был слегка неуверен в себе, когда находился рядом с ними: уж больно расходились наши интересы. Кроме того, что я пишу стихи, не приходили мне в голову другие точки соприкосновения. И мне было, в общем-то, плевать на это. Не с ее друзьями я жил и спал под одним одеялом, а с ней.
Я любил Риан. Но когда она была рядом, она душила меня своей любовью. Я не ожидал от нее такой привязанности, но тем не менее. Весь следующий год я мотался на работе с тем, чтобы денег было больше. Риан хоть и устроилась, но получала совсем мало. Я почувствовал себя хозяином семьи. Это льстило мне.
- Билли, давай сходим сегодня вечером в кино?
- А что сегодня идет?
- Какая-то мелодрама. Ведь ты завтра не работаешь.
- Не работаю. Ты уверена, что это интересный фильм, дорогая?
- Я уверена. Ну что, ты составишь мне компанию?
- Хорошо, Риан.
Я закончил кое-какие свои дела и пошел собираться. Сегодня было холодно, и Риан оделась действительно по-теплому. На ней был мягкий коричневый свитер с узором и старенькие джинсы – она не стала наряжаться, зато был прекрасный макияж.
- Зачем ты накрасилась? – спросил я. – В зале ведь темно.
- Для тебя, ведь ты видишь меня до сеанса.
Я улыбнулся и обнял ее.
***
За окном была зима. Я испытывал апатию – мне ничего не хотелось: ни работать, ни есть, ни ходить на выставки, ни даже любить. Я набрался сил и позвонил Томасу:
- Эй, приятель! Давно мы с тобой не виделись. – Сказал я.
- Рад слышать тебя, Билли. Мне нужно уехать в командировку на две недели в другой город. К сожалению, я смогу увидеться не раньше, чем через пару недель, извини.
- Ничего. Когда уезжаешь?
- Сегодня самолет. Ладно, бывай, Билли. – Он повесил трубку.
Чудесно, подумал я и словно рухнул в пропасть. Провалился в сон. Когда проснулся среди ночи, Риан еще не было дома. Я забеспокоился, но звонить не стал. Пусть отдыхает, сейчас мне было не важно.
Она вернулась утром пьяная.
- Где ты была этой ночью?
- Я… Я была с подругами, - промычала в себя Риан, снимая сапоги.
- Почему ты не позвонила мне? Я волновался. И зачем ты столько выпила?
- Но ведь ты тоже не звонил мне, я думала, ты спишь. А теперь пошла спать я. Не буди меня, Билли, пожалуйста. – Она разделась, легла и мгновенно заснула.
Вообще замечательно, подумал я, но не ругался. Схватил куртку и вышел на улицу. Мне даже в бар идти не хотелось. Я сел у дома и впервые закурил – я нащупал у себя в куртке сигареты Томаса и усмехнулся. Сейчас я отчего-то не чувствовал сильной любви к Риан. Сейчас я почувствовал к ней отвращение, я вообще никогда не любил пьяных женщин. Мне казалось, с каждой рюмкой в них умирало что-то таинственное, женское, милое, и они становились какими-то животными. Я не испытывал такого чувства по отношению к мужчинам, но женщины…женщины – это другое.
С первой затяжкой я раскашлялся. Но потом попривык и стал курить гораздо увереннее, будто я занимался этим всю жизнь. Неужели люди меняются?.. Разве нужна мне эта жизнь; Риан?..
- Ты превратился в тряпку, Билли! – Говорил я сам себе. – Нет. Ты не превратился в нее – ты всегда ею был.
Балконы моего дома были закрыты. Город еще спал. Ввиду холодной погоды балконы уже не пестрели разноцветными тряпками. А ведь никому из этих людей до меня нет никакого дела, подумал я, все живут своей собственной жизнью. А я мечтал, чтобы обо мне заботились, интересовались моими делами, успехами на работе, здоровьем и еще много-много чем. Нет. Люди не меняются.
Я замерз и пошел домой. Риан спала. По дороге я достал свежую почту из ящика – в такую рань не спали только почтальоны. В газете я увидел объявление о сдаче жилья в районе неподалеку. Чтобы Риан не слышала телефонного разговора, я ушел на кухню.
- Алло. Я нашел ваше объявление в газете, вы все еще сдаете квартиру?
- Одну секунду. Дайте мне проснуться. – Ответил хриплый голос. – Да, квартира еще сдается.
Это была однокомнатная квартира в старом доме. Других вариантов у меня не было. Цены устраивали. Тут на кухню вошла Риан. Я ее все-таки разбудил.
- С кем ты разговариваешь? – Спросила она зевая.
- Я приеду к вам, сегодня вечером подойдет?
- Подойдет. Буду ждать вас в шесть. До свидания.
- Что, уже выспалась? Иди в ванну. – Недовольно сказал я.
- Куда ты собрался вечером? Без меня?
- Без.
- Дорогой, ты злишься на меня? – Она подошла ко мне, но я отодвинул ее в сторону и, надев куртку, вышел на улицу. Нужно было проветриться. Я был не готов сказать, что ей будет необходимо уехать. Может, я поспешил с этим? Нет. Я уже видел: однажды, например, в четверг мы с Томасом будем сидеть в баре и в очередной раз выпивать, как вдруг меня осенит, что я хочу жениться на Риан. Через некоторое время я сделаю ей предложение, она, не раздумывая, согласиться. У нас все будет мило-мило. Родятся маленькие детки – тут я понял, что совсем не хочу детей – эти пеленки, уход. Мне больше тридцати лет, а я не был готов. Потом она состарится и станет некрасивой, а я заведу себе молоденькую любовницу, дети будут осуждать меня, но мне будет наплевать. Такой жизни я не хотел. А какой хотел? Это было странно, но я хотел одиночества, вот так, чтобы некому было подать мне стакан воды в старости. Я хотел быть предоставлен самому себе.
Ровно в шесть я стоял у двери сдаваемой квартиры. Постучал в дверь – мне открыл худощавого телосложения высокий мужчина с отвратительными усами. У него был удивительно хриплый голос.
- Вы по поводу квартиры? Я представлял вас иначе. Проходите, осмотрите квартиру, меня зовут Роман.
- Вы – русский? – Недоверчиво спросил я. – Вы прекрасно говорите по-английски.
- Мой отец был русским. Вы не представились.
- Билл. Почему вы сдаете эту квартиру?
- Я купил себе дом побольше. Пора расширять свои возможности, покуда имеется возможность.
- Хорошо. Это неплохой вариант, моя подруга въедет сюда на следующей неделе. Тогда же я и внесу первый месячный взнос.
Мы сумели быстро договориться, и Роман предложил выпить с ним кофе. Я не отказался.
Сегодня вечером я должен был сказать Риан о моем решении. Это было нелегко. Тогда я решил все еще раз обдумать и затеряться на ночь в каком-нибудь баре. Я еще злился на нее.
В баре со мной заговорил один мужчина, как он сказал, по моему лицу было видно, что я над чем-то скрупулезно думаю. Я как незнакомому человеку рассказал, что у меня стряслось. Незнакомому всегда легче выговориться. Ему нет до тебя дела – он молча выслушает и отправится своей дорогой. Мы даже не стали называть друг другу своих имен – это было ни к чему. Завтра мы снова станем чужими, хоть этой ночью сблизились настолько, что никого еще я не чувствовал таким родным, даже Томаса. А все, потому что с этим человеком я больше никогда не увижусь, я мог открыть ему все свои тайны, мечты, желания, печали, секреты. Он выслушает. Поделится своей историей и тихо пропадет.
Риан ни разу не позвонила мне. То было и лучше. Когда я вернулся, она не спала, а сидела на кухне. Она плакала. Тут на меня набежала волна жалости и сострадания. Жалость – плохое чувство, подумал я – жалость затмевает разум. У меня руки опустились, я не знал, как себя вести.
- Что с тобой, девочка моя? – робко спросил я.
- У тебя кто-то есть? – Риан вытерла слезы рукавом.
- У меня нет никого, кроме тебя. – Я все же держал дистанцию и не подходил к ней. Сегодня я решил не говорить. Зато сказал на следующий день.
***
Риан молча собрала свои вещи. Мне не хотелось ругаться – хотелось, чтобы все закончилось без шума, без истерик и скандалов. Я видел, как она плакала в себя. Я сказал, что отвезу ее туда и буду платить первые три месяца, пока она сможет заработать сама. Надеюсь, ненависть ко мне и страх подстегнут ее.
- Ты можешь звонить мне, если что-то понадобится. – Сказал я.
- Нет, спасибо, Билл. Скажи, ты будешь вспоминать обо мне? Ну, хоть иногда, ну, хоть одну минуту из целого года ты будешь думать обо мне?
- Буду, Риан. Обязательно. Я люблю тебя. Я пришлю тебе деньги за январь по почте через некоторое время. Пока.
Я шел к машине, не оборачиваясь. Я солгал ей: я больше не думал о ней. Ни даже одной минуты в год. Томас осуждал меня. Мне было плевать.
Через два года я спился. Некому было держать меня от пагубного влияния алкоголя. Томасу было на руку это – он любил выпить. Однажды придя на работу, я обнаружил, что мои вещи сложены в коробку – я был уволен. Никто не хотел помочь мне. Даже тот самый верный друг…
- Люди не меняются, - сказал я себе, - всем наплевать. Интересно, как Риан? – Я впервые подумал о ней. – Нет, к ней нельзя в таком виде. Я жалок, жалок, как и прежде. Но я счастлив. В одиночестве ко мне пришла истина. Балконы. Пестрые. У каждого своя жизнь, да. И мне нет места ни в чьей, даже в самой никчемной.
Следующим утром я повесился. Мне было плевать.