Боль моя на многолюдной мостовой,
Перетоптанная тысячами судеб,
С иссечённой каблуками головой,
Разлеталась над толпою лживых судей.
Боль моя носилась, сбитая стрелой
Над заснеженными голыми полями
И, казавшись для живых совсем живой,
Облетала вниз рдяными кружевами.
Боль моя, как мак, цвела в высокой ржи,
Увядала от жестокой пытки ветра.
Боль, возникшая с рождения души,
Обернувшаяся лезвием рассвета.
Но однажды, воскресая новым днём,
Боль сняла свою привычную личину,
Я увидела сожжённую живьём, -
Неизбежную и страшную кончину…
Сожалений моя боль не приняла,
Не поверила в гранатовые слёзы.
Через раны вязким дымом, словно мгла,
Вытекала, застывала на морозе.
Тёмной боли заморожены следы,
Не растопят этот холод, эту стужу
Ласки чопорные призрачной весны.
Я давно мертва внутри, а не снаружи.