У нее в ясном взгляде блестит бирюза.
Не спеши подойти – увлекут и ужалят
из-под сердца змея и гроза, и глаза
исподлобья искусно заточенным жалом.
У нее сто улыбок, как сотня стихий,
улеглись на губах однозначным приказом.
Можешь всю свою кровь извести на стихи –
и ни в сердце, ни в душу не выйдет ни разу.
Можешь всех своих демонов заживо сжечь
в распаленном огне воспаленного мозга.
Можешь все свои речи ревниво сберечь,
но одно ее слово ударит, как розгой,
разбросав у постели сто тысяч сердец
передавших тебе свое прошлое предков.
У нее там, где сердце, зияет рубец
и, готова, зовет Фарадеева клетка.
У нее на груди правит бал тишина
и эоны времен между выдоховздохом.
Она любит как мать, дорога как сестра,
как жена начинает другую эпоху.
У нее ближе к югу начало начал
и причина причин, и готовая встретить
защищенная гавань, последний причал,
где улягутся все, как усталые дети,
где окончатся тысячи долгих дорог
и другие начнутся, вращая планеты.
У нее то, что отдал ей Дьявол и Бог –
квинтэссенция смысла, вселенной и света.