– Я таким людям не верю. Чтобы мужик искренне радовался, что его не напоили и не трахнули? Чушь собачья.
– Ну, конечно, искренне. Как хорошо, говорил, что ты, такая, есть! К мужику придёшь – напоит в стельку. К женщине завалишься – ей секс подавай. А с тобой болтаем да чаи гоняем, а то и переночевать разрешишь – ничего, что на полу, на одеялке . Мне так нужно бывает вырваться из нашей однушки, от жены и тёщи.
– Не, не верю.
Они разговаривали в "аське", этом современном болтафоне, параллельно работая, – каждый в своём городе, в своих задачах. Он и она. Встречавшиеся пару раз в реале и знающие друг о друге, в основном по буквам, достаточно много, чтобы считаться почти друзьями. Почти – потому что мужчина и женщина, говорят, не могут просто дружить. И потому что друзья – это, всё-таки, более насыщенный интерес к жизни друг друга. ОК, назовём их сетевыми друзьями.
– Почему не веришь? Он необычный мужчина, Мишка. Математик , философ. Ему не до "глупостей". Хотя, говорил так, возможно, ещё и потому, что ему ничего больше не светило со мной. Года за три до этого он пытался ко мне в кровать прилечь …
– Рискнул ?
– Ну, да. Мы тогда на турбазе жили, где проходила математическая научная конференция. Ох, и время было! Шикарное время. Работали в физтехе – институте РАН. Вокруг одни умнющие мужики – развесишь уши и слушаешь, слушаешь.. Особенно на конференциях, куда учёные со всей страны приезжали. Неважно, что больше половины сказанного не понимаешь – всё равно жутко интересно.
Днём мужчины солидно докладывали о своих научных исследованиях-достижениях, а вечером… Вечером многие напивались. Кто-то искал и находил, таки, женщин – нас, совсем мало было – а утром... пробегал взглядом мимо вечерне-ночной подруги.
– Ну и пользовалась бы малочисленным превосходством женщин. Смешная ты …
– Смешная ? Может быть. Но я ещё не была тогда женщиной. Ага, девушка-юноша. Молодой специалист с красным дипломом. Жутко интеллектуальная и старомодная. В некоторых вопросах. Каких, каких – спальных. Очень я осуждала и мужчин, и женщин, которые "спаривались", не имея для этого достаточных оснований. Основанием, для меня, были только "семейные узы", брак, так сказать, и обязательно по любви. Вот так.
– Да понятно, понятно. Сам такой. Секс - только с узами и с любовью.)))
– Смейся, смейся над наивной чукотской девушкой. Но какова уж есть. Мне продолжать? Молчишь…
В общем, поздно вечером распьянёхонький дружбан пришёл ко мне в номер и лёг, молча, на краешек моей постели. Я понимала, что в таком состоянии мужику всё равно – к кому прилечь, но то, что он мог подумать, что приму его, что я – ”такая, же , как все”, привело меня в бешенство.
Моё возмущение, обида и игнорирование Мишки длились полгода, Хотя работали мы в соседних лабораториях, и часто пересекались в институте, я не могла начать с ним разговаривать – интересный и умный человек стал мне омерзителен.
– Вот так ты и теряла друзей(с) ?
– Не теряла. Я отходчивая, и всегда даю шанс. На исправление. Не ржи ты.
А той ночью жёстко спихнула Мишку ногами с кровати, и ушла бродить по территории турбазы. Прошаталась до раннего утра, а потом растолкала полупьяное тело: "Иди уже к себе, пока никто не видел. Не позорь меня."
– В общем, когда простила его – ему пришлось радоваться тому, что есть. Он по утрам в детский сад, что рядом с моим домом был, сына приводил и потом заходил ко мне на чай. Я же интересный собеседник и умею дружить. Правда... один из друганов стал папом моей дочи. Ой, чёто я расвспоминалась …
– А это ничего, продолжай.
– А всё. Больше нечего вспомнить.
– Негусто.
– Застеснялась. Не буду больше вспоминать вслух. Лучше напишу рассказ. И опубликую.
– Конечно, чем один человек – пусть лучше все знают. Да? (Ржущий смайлик)
– Ну, да. Пусть думают, что это ХВ.
– Христос воскресе?
– Художественный вымысел.
– Зная тебя, все так именно и подумают. (Cнова ржущий смайл)
– Нет, точно! Надо уже всех вспомнить, да написать. Пока не забыла. Но публиковать пока не буду. Лет в …75.
КОГДА ПАРТНЁРЫ УЖЕ САМИ БУДУТ РАДЫ, ЧТО ИХ УПОМЯНУЛА ЭТА ТАЛАНТЛИВАЯ ИЗВЕСТНАЯ ПИСАТЕЛЬНИЦА. )
Ё-моё. Капс – сам включился!
– Жжош.
– Да, сама ржу.
А потом она села вспоминать:
С чего начать? С того, что была уверенным в себе умным "мальчиком" – комсомольским вожаком, отличником и закомплексованной девочкой? А комплекс ли это был? Что странного в том, что она хотела Любить. Вот именно так, с большой буквы. Романтическая дурочка, как многие. Как все.
- - - - - - - - - - - - - -
Её неуёмный темперамент и иногда повторяющийся в подростковом возрасте сон: шеренга голых мальчиков, которых она cо стыдом и удовольствием разглядывала (сон приятно щекотал внизу живота) подсказали бы ей, что она способна остро и ярко ощущать эротическую составляющую человеческих отношений задолго до того, как она вошла в такие отношения. Подсказал бы, если бы она позволила себе думать над этим своим качеством. Тема физической близости не была связана с понятием любви, считалась запретной и "грязной". Но, конечно, проникала в жизнь и сознание девочки – свидетелю пьяных домогательств отца к маме и слушателю рассказов подружки.
Подруга была старше на год и знала всё. О необходимых для рождения детей "странных и стыдных" действиях взрослых (до знакомства с подружкой девочка была уверена, что родителям нужно просто очень-очень-очень захотеть, и малыш появится в животе, который потом нужно будет разрезать) ; о найденных в отцовской куртке "гондонах" и их ужасном предназначении; о значении слова проститутка.
Её звали Лена, чаще – Ленка. И сейчас так зовут, но ещё и тётей Леной, Еленой Юрьевной. Родилась она в "cамой счастливой и справедливой стране" – Советском Союзе и искренне верила, что всё именно так: ей бесконечно повезло со страной. Забудем ненадолго про её сексуальный (зачёркнуто) темперамент и расскажем, что она была весёлым сорванцом и правильной девочкой: отличницей, председателем совета дружины, секретарём комсомольской организации, председателем студсовета, членом профкома университета... Уфф, пожалуй, достаточно о её социальной активности . Продолжим о любви.
Влюбляться она начала лет в четырнадцать. То в учителя истории, то в физрука, то в десятиклассника, на которого бегала смотреть в соседний корпус во время большой перемены между уроками. То, по-серьёзке, в Есенина, делясь с подругами: "Если бы я в то время родилась, я бы согласилась быть рядом с ним в любом качестве: женой, служанкой, содержанкой… ", подразумевая под содержанкой "позорную" роль любовницы. Внешность и ощущаемая по стихам душа Есенина создали тот образ, который хотелось встретить во плоти и … служить ему, любить его, развиваться с ним.
Есенин в жизни не встречался, любить хотелось, и она утоляла свой любовный голод, читая сотни романтических историй, мечтая и фантазируя – как с ней случится, наконец, её большая любовь.
В школе она не случилась. Серёжа, тот десятиклассник, уехал, так и не узнав об её интересе к нему, а все остальные мальчики могли быть только приятелями-друзьями. Кстати, мальчишек она уважала больше, чем девочек. Девчонки казались ей кривляками, позорно меняющими своё поведение при появлении мальчишек в зоне их действия. Речь не об одноклассниках, которые за долгие годы стали "братьями" и на них женской реакции у девочек почти не было.
В модных тогда "анкетах друзей" писали друг другу: "Умри, но не отдавай поцелуя без любви!" Но отдавали, не умирая. Те, у кого просили. У Лены – не просили. Мальчишек отпугивала её сила, лидерские качества и … мозги . Они уважали её, но "ходить" ( так называлась школьная романтическая дружба - гуляния с поцелуями ) никто не предлагал. Внешне она не страдала от этого, объясняя себе, что достойных ей и подходящих её запросам в их селе просто нет. А внутри – пылал костёр...
- - -
* - ( указатель на сноску внизу "мемуаров", прим.авторши :)
Ленка была бойким жизнерадостным ребёнком и, не смотря на то, что её никто никогда не гладил, не обнимал, не целовал, не говорил ласковых слов, была уверена, что мама любит её больше остальных детей. Неважно, что так мог думать каждый из её многочисленных братьев и сестёр.
Врождённые интеллектуальные способности дали ей возможность отлично учиться. Поэтому через школьные оценки и гордость, читаемую в глазах родителей, когда они появлялись на школьной "линейке", где их дочь хвалили и награждали, она получала значительную порцию любви. Остальное она добирала у природы (потому что красота - тоже любовь :) и из книг.
Читала взахлёб с пяти лет. Всё, что было в двух библиотеках - сельской и школьной. В младшем и среднем школьном возрасте больше всего любила приключенческую литературу, мечтая побывать во всех местах, о которых читала. Потом, конечно, книги о романтической любви и дружбе. Нет, не слащавые женские романы, от которых всегда тошнило – нормальную классику.
Идеальный образ отношений формировался совместно с литературой и воспитанием в советской школе (не напомнить ли вам "моральный кодекс строителя коммунизма")? Не забываем, что она была идеалисткой и свято верила, что коммунизм будет построен. И именно такими, в соответствии с моральным кодексом, людьми, к коим она себя причисляла. Вот такая каша-малаша.
** – ( указатель на сноску внизу "мемуаров" )
Это сейчас она вся такая мудрая. А тогда, в юности и молодости, чувствующая в себе страстность, но и естественную потребность в чистоте, осуждала. Мужчин. За то, что они "как животные". Мальчики и мужчины не подходили ей потому, что они просто никогда не могли соответствовать её надуманному идеалу. Она боялась в них разочароваться и всегда ставила их в "позу друга".
До двадцати девяти её лет никто не мог встать из этой позы и … лечь с ней в одну постель. Смог друг. Профессиональный и бизнес-партнёр, муж её самой близкой подруги… Лукавством, которое она не уловила, заманив её туда – мол, ему нужно поспать оставшиеся пару-тройку часов, которые оставались после напряжённой умственно-цифровой работы, чтобы потом он смог сесть за руль. Доверия к нему было выше крыше, в свою непробиваемость она верила больше того, и она улеглась, одетая, под отдельное одеялко… Так Бог подарил ей дочь.
Цена этому – ненависть любимой подруги, невозможность её прощения, адские головные боли с обмороками, долговременное непрощение себя, потеря работы в начале девяностых, потеря друзей. Но это всё "мелочи" по сравнению с рождением человека - доченьки, самого любимого сердечка… Слава богу, семья не разрушилась, а, наоборот, увеличилась: подруга, отсутствие которой в ту ночь рядом с неверным супругом объяснялось её лечением в санатории, родила второго сына , и все они счастливо живут-поживают. "Все получили достойные подарки, я никого не убила, а, наоборот, дала жизнь" – успокоилась Ленка и простила себя.
Когда, в четырнадцатилетнем возрасте дочери, рассказала ей правду об отце – назвала их отношения дружбой-любовью. Да, этот мужчина был ей другом. До той ночи – ни одной мысли о том, что он способен посмотреть на неё, как на сексуальный объект, женщину, а она – отозваться и допустить близость. А после неё – удивление: как она могла позволить себе расслабиться и согрешить с почти братом? Да не грех это, она уже давно поняла , а предначертанное.
Остроумный и симпатичный, с синими blyadскими глазами третьекурсник Пашка , обожающий быть в центре внимания и играть на сцене, и в жизни, роль Остапа Бендера, выбрал объектом ухаживания самую красивую первокурсницу, Ленкину подругу, Веру. Лена негодовала: с какой стати подружка отозвалась на внимание этого явно ненадёжного выпендрёжника?! При этом понимала, что болтливому и смазливому парню (она называла таких пиZдоболами) задурить голову даже такой умнице и красавице , как Вера, довольно просто и боялась за подругу – не обидел бы. Но увидела, что Паша влюбился всерьёз и то ли меняется, то ли открывается со своих лучших сторон. Ленка стала счастливым свидетелем счастливой истории любви – такой истории, какой ей и самой всегда хотелось: романтические письма, безумные поступки, свадьба, сын …
Нет, она ни капельки не завидовала, а радовалась тому, что такое бывает в жизни. Жила рядом с ними: помогала, чем могла, принимала их помощь – была другом всей семьи. Каждый день они встречались или созванивались, и это казалось естественным. Отношения четвёрки были такими плотными, что Лене казалось, что Вера и Паша – её сестра и брат, а их сын – и её сын тоже. Ей даже "пришлось" ехать с подругой вместо молодого мужа в свадебное путешествие – путёвка на юг была куплена заранее, а молодого специалиста не отпустили с режимного завода, на который он только что распределился.
Они обе впервые были на море, и Лена, с трудом выкроившая на поездку деньги, ждала от отдыха немного больше, чем получила… Вера скучала по мужу, и девчонки всё время лежали с книжками – на пляже, в многолюдном номере дома отдыха. Соседки, пятидесятилетние "девушки", надевали кружевное бельё, декольтированные платья и шли вечером на танцы – отдыхать и искать приключения. Странно был наблюдать, как такие немолодые, замужние, женщины хихикают, обсуждая произошедшее или планы на вечер. Подруги не только удивлялась – они осуждали женщин возраста их мам, а те, в свою очередь, говорили: "Ну что вы всё одни сидите? Это же ненормально, когда таким молодым и привлекательным девушкам не хочется идти туда, где музыка и молодые люди – потанцевать, себя показать, познакомиться. Ты, Верунчик, не будь наивной – дома муженёк твой не скучает, небось, развлекается. Ну, не верь. Не злись и не плачь. Лет через десять увидишь, как остынут ваши чувства, поймёшь, что так бывает со всеми и вспомнишь нас."
…Через десять лет Вера уехала в санаторий, где, взаимно, влюбилась в сдержанного галантного эстонца. История и Вера умалчивают – что там у них было, кроме слов восхищения, прогулок, а потом писем и ещё одной совместной поездки в санаторий, но в это же самое время любимый муж открыл список измен… Окей, возможно, он не изменял душой, только телом.
В университете не было военной кафедры, и Пашу, не смотря на режимность завода, забрали в армию. Вернулся он уже в НИИ, где к тому времени трудилась Лена.
Начался новый период – часть жизни, в которой не было подруги. Нет, в мыслях она была всегда. Но совместная деятельность: общие профессиональные задачи, работа за одним компьютером, работа на сенокосе в подшефном колхозе (кстати, там Ленка была на страже семейной безопасности и отгоняла Пашкиных поклонниц от него словами: "Стоп, девушка. Парниша женат, а я – глаза и уши жены") привела к тому, что они стали ещё большими друзьями. Сейчас не только Вера связывала их. Им было о чём поговорить и без неё, и в этом не было ничего предосудительного. И только мама Павла находила повод сказать фразу: "Мужчина и женщина дружить не могут."
(... продолжение, возможно, последует :)
- - -
Снесённые "вниз мемуаров" умничания – можно не читать :)
*
Лет до трёх человека любят безусловно. Потом начинается!
Взрослые оценивают: отстаёт в развитии, норма, выше среднего, вундеркинд и т.п., кол, двойка, трояк, хорошо, отлично и т.д., сопоставляя результаты деятельности физического тела и мозга с некими стандартами.
Поощряют и наказывают. Не будем перечислять способы – сами всё помните с детства и делаете это сейчас, так взрослые воспитывают человека.
Удовлетворяют свои эмоциональные потребности: от выплёскивания гнева на детей (вызванного чаще всего не детьми, а неудовлетворением собой и жизнью) до заласкивания-изнеживания – неправильной реализации своей потребности любить.
И человек приспосабливается. Учится заслуживать положительные оценки и любовь. Любовь! Которая даётся при рождении, как солнце и воздух – даром и, казалось, навсегда. Вместо того, чтобы самому развиваться в естестве неба-солнца-любви и самому любить безусловно, он учится делать это с условиями и заслуживает, заслуживает… Не столько самоопределяется в мире, куда ему посчастливилось родиться, а самоутверждается – для внешней оценки и, что совсем печально, для самооценки. Печально потому, что оценивать себя не нужно совсем. Надо просто любить себя , и знать , что ты бесценен.
**
Это она много позже услышала мнение – сравнила его со своим пониманием и согласилась – о том, что мужчины делают ставку на своё физическое и ментальное тела, развивая и ценя их намного больше, чем эфирное и астральное, которые офигенно развиты у женщин.
Читай – мужчины любят головой и телом, женщины – душой и сердцем.
Такова природа людей. Их суть и предназначение – обогащать и дополнять друг друга, учить и развивать друг друга, по-разному любить друг друга.
Окей, окей, друг – подругу.
Если бы у нас было всё одинаково развито – зачем мы были бы нужны друг другу? Жили и развивались бы в коммунах или мальчики с мальчиками, девочки с девочками. Сейчас, к сожалению, почти так и происходит: люди голубеют и розовеют…