Я в миру не имел ещё отчества,
И покинул свой дом ещё в юности.
Я скрывался в душе Одиночества,
Убегая от собственной глупости.
И кажись, разменял я, не думая
Свою юность на мнимые ценности,
Что сулят нам идеи безумные –
- Обещанья любви, счастья, верности.
Я ушёл, догоняя свет утренней,
В светлом небе, звезды неприкаянной,
Словно с плахи сошёл весь изрубленный,
Непрощенный и нераскаянный.
Я увлёкся не тем, что есть главное,
Не от той народив себе сына –
- Счастье мнимое и обманное,
Очень хрупкое, словно глина.
Мои образы из мечты моей
Повзрослели и, собственно, выросли,
Всё длиннее ряд восковых свечей
На могилах, что были им вырыты.
Я врагов своих, всех, давно простил
Сердцем грубым и волею хилою.
Разлюбить хотел, но не разлюбил
Свою девочку первую, милую: …
«Тридцать лет прошло от последнего
Поцелуя на школьном дворе с тобой,
А я помню всё вкус осеннего
Аромата губ твоих. Бог-ты мой!»
Бог-ты мой! Я не смог забыть
Аромат любви неразгаданный!
Я не смог забыть и не смог простить,
И оставил её несосватанной.
И теперь, смотря в своё прошлое,
Я пытаюсь вернуться к источнику,
Чтоб найти Любовь, пусть заочную,
Но такую, чтоб до Паромщика,
Чтоб отдав ему по два золотых
Перевёз он нас через Лету в даль,
Сразу в день один, сразу нас двоих,
Наши Души в Свет, наши Инь и Янь.
Я теперь называюсь по отчеству,
Поседевший чуть-чуть, но ещё с душой.
Возвращаюсь я в одиночестве,
Блудным сыном иду я к себе домой.
2009 год