Ночь лениво скользит под промокшей листвой
сквозь стоячей воды металлический блеск -
то парчовый наряд сшил ей вечер-портной,
и цветочный ковёр пробудился под всплеск
ароматных духов, чей летит фимиам
по седым небесам - к взятым дымкой горам.
Будоражит его монотонность волны
и, совсем укачав, прочь уносит скорей
к томным вздохам листвы и объятьям травы.
Голубые луга полны чудных огней,
и на дальний лесок странный сон наведён:
бахромою висят ветви тысячи крон,
и к пустым небесам не поднимется звук.
Но душа сквозь эфир полетит над землёй,
подчинится страстям в неизбежности мук,
превращений кольцо замыкая собой.
И душа задрожит, как лесной мотылёк,
а как только блеснёт в темноте огонёк,
им запущенный свет озарит силуэт,
что вдруг вспыхнет, сгорит, растворится, умчит.
Приглушённый призыв полетит на просвет
и умрёт тяжело, как надежда в ночи.
Лихорадка гнетёт, иссушает черты;
всё в покое замрёт, и уснёт; лишь мечты
превратятся во сне в безнадёжный испуг,
что гнездится во тьме на уснувших телах,
и умчатся, жужжа, через лес, через луг -
взрезав сонный эфир тонкой кромкой крыла.
Величава, стройна и довольна собой,
как принцесса из грёз, что проводит фатой
длинных мягких волос по зелёной траве, –
незаметно скользнёт под древесный альков.
Словно сумрачный сноп на упругом жнивье,
её платье спадёт с вожделенных боков.
Это - ночь! Она лес подчинит взмахом рук
и спокойно уйдёт, без пажей и без слуг,
по дороге, что вся - из цветов и духов.
И, роскошным плечом выскользая из льна,
выплывает луна из стальных облаков;
неохотно встаёт - и нага, и грузна.
Лунный луч, покачав сонных листьев весы,
приласкает тайком капли нежной росы,
высекая её ослепительный лик -
черноглазой, что вмиг повернулась ко мне,
нежный стан обернув в быстромеркнущий блик.
Вот она подошла, и в тревожном огне
я почувствовал вдруг – в эти очи без дна,
онемев, вся душа моя погружена.
Возлагает она мне на сердце ладонь.
Неподвижность её - как чарующий тлен,
и по нервам бежит нестерпимый огонь.
Что я знаю о той, кто взяла меня в плен?
Ничего! Мы стоим, словно тени, вдвоём,
наши взоры в один вплетены окоём.